Инквизитор. Божьим промыслом
Шрифт:
– Хорошо, если им не придётся стоять весь день зря, – Волков поворачивается к Брюнхвальду. – От секретов и застав кто-нибудь приходил?
– Я приказал снять заставы, – отвечает полковник.
– Вот как? – удивляется генерал.
– Да, сержанты говорят, что еретики уже подходили к ним, но не атаковали, потому что не могли в темноте понять, сколько там наших, а ещё сержанты говорят, что слышали большой шум и ржание лошадей во множестве. Думаю, ван дер Пильс уже подходит с основными силами. Думаю,
– Это хорошо, – произносит Волков. – надеюсь, что они не станут тянуть и всё случится сегодня.
– Не зря же мы не спали всю ночь, – добавляет Рене.
– Быстрее бы уже началось, – бурчит Роха, – иначе я околею от этого чёртова холода.
Снова приехал человек от маршала, уже другой, этот был в шлеме, снова спрашивал про пушки. На что генерал ему отвечал, что пушки ещё едут из главного лагеря и до него не добрались. Как только они появятся, он незамедлительно отправит их в центр.
Уже небо серело на западе, уже можно было что-то различать без огня, когда наконец Дорфус и Пруфф дотащили пушки до поля.
Три офицера и мастер сапёров предстали перед генералом, когда почти рассвело. Злой и бледный майор Дорфус, пунцовый и раздражённый майор Пруфф на маленьком мерине и ротмистр Хаазе. Как и Дорфус, он был бледен и к тому же очень грязен.
– Вы очень долго, – произнёс генерал, осматривая их всех.
– Я был бы очень признателен тому, господин генерал, – едко и даже дерзко начал Пруфф, – кто мне покажет, как таскать многопудовые пушки по осенней распутице.
– Возможно, нужно было сменить упряжки лошадей, – предположил полковник Рене.
– Не хотелось бы быть невежливым, – всё так же противно продолжал майор, – но ваш совет, полковник, несколько неуместен, так как за всё время пути мы меняли лошадей дважды.
Рене пожалел, что встрял в эту беседу, и ничего не ответил Пруффу.
Но Волков не стал ничего высказывать артиллеристу, так как опоздание того входило в его планы, теперь отправлять выбившихся из сил людей и лошадей с тяжёлыми пушками по раскисшему полю было бы просто глупо. Тем не мнее он произнёс:
– Маршал просил тяжёлые орудия отправить ему в центр.
– Это исключено! – воскликнул Пруфф. – Это пожелание маршал должен был озвучить до того, как мы вышли из лагеря. Лошади еле плетутся, они не пройдут и трёх сотен шагов.
– Брюнхвальд, Дорфус, Рене, вы слышали слова майора? – уточнил Волков. И так как все это слышали, он продолжил: – Майор Пруфф, кулеврины поставьте на наш правый фланг, а картауну и лаутшланг – слева к реке.
Тут майор Дорфус повернулся к нему:
– Мой генерал, согласно утверждённой диспозиции, все орудия должны быть выставлены между нашей и главной баталиями.
– Я помню про диспозицию, – отвечал ему Волков, – я сам её подписывал, но майор Пруфф говорит, что лошади уже не в состоянии тащить большие пушки, так что будет неплохо, если они вообще примут участие в деле, – он повернулся к Пруффу и повторил приказ. – Картауну и лаутшланг ставьте на левый фланг моей баталии, а кулеврины справа.
– Теперь обоз придётся разделять, – чуть озадаченно произнёс ротмистр Хаазе. Разделить телеги с припасами для стрельбы было сложно.
– Так разделите, – повелел Волков. – Господин майор, кто из вас встанет с малыми пушками между баталий?
Пруфф думал только одну секунду, а потом, как всегда в недовольной своей манере, ответил, словно упрекнул:
– Уж придётся мне, а вы, ротмистр, станете слева.
– Как прикажете, господин майор, – в голосе ротмистра не слышалось бодрости. Видно, он побаивался так быстро обрушившейся на него самостоятельности. Это не нравилось генералу, офицер всегда должен знать, что делать, и при этом быть твёрд, но сейчас уже ничего изменить было нельзя. Хаазе придётся стать с большими пушками на фланг.
– Вы помните, чему я вас учил? – назидательно спрашивал у своего подчинённого Пруфф.
– Стараться бить во фланг, ядрами по ногам, картечью по головам, – сразу выпалил молодой офицер.
– Порох! Порох! – воскликнул майор недовольно.
– Ядра – треть совка на сто шагов, крупная картечь на двести шагов – два с половиной совка, мелкая картечь – два совка на сто шагов.
– Мелкой картечью…, – начал Пруфф.
– Дальше, чем на сто пятьдесят шагов, не стрелять, ибо толку немного будет, – закончил ротмистр Эрнст Хаазе.
Пруфф всё равно остался недоволен, он махнул на молодого офицера рукой:
– Разве за такое-то короткое время обучишь человека? Нет, сие невозможно… Ладно, ротмистр, отдам вам Шмидта, он добрый бомбардир, он всё знает, с первых дней при нашей картауне.
Волков, дослушав этот диалог, остался доволен тем, как всё разрешилось, хотя ротмистру ещё добавить бы уверенности в себе; для того генерал и сказал ему:
– Солдаты должны видеть в вас того человека, который может их за собой увлечь и не вскочит на своего офицерского коня и не уедет, когда враг подойдёт на двести шагов. Будьте тверды.
– Да, я…, – кивал молодой офицер. – Конечно. Я не подведу вас.
И теперь генерал обратился к мастеру сапёров:
– Господин Ридберг, помогите ротмистру Хаазе установить орудия на позиции. Пусть ваши люди подготовят площадки под орудия и под припасы.
– Господин генерал, – заговорил мастер в ответ, – но господин маршал направил меня за кольями.
Тут уже Волков не выдержал, его раздражали всю ночь: дождь, холод, болваны, перемена решений и всё остальное, больше терпеть он был не в состоянии: