Инквизитор. Книга Первая
Шрифт:
– И что это значит? – На самом деле, не поняли все. Просто Бандай единственный не постеснялся спросить.
– Это значит, – объяснил бывший инквизитор, – что люди не станут на нас нападать. Если по-простому, их замучит совесть.
– И сильно замучит? – Поинтересовался Луций.
– Зависит от желания инквизитора. Может и насмерть.
Наступило неловкое молчание.
– Но тут тоже все непросто. – Продолжил Валон. – Все это справедливо для среднестатистического обывателя.
– Средне... Кого? – Не понял рыбак.
– Обычного человека. – Пояснил бывший инквизитор. –
– А, если нет? – Почесал в затылке Веп. – Мне бабушка при жизни всегда говорила, что я бессовестный.
– Думаю, – рассмеялся Валон, да и остальные заулыбались, – это не про вас, господин Веп. Я имел в виду абсолютных негодяев с полным отсутствием морали. Или существ с принципиально иной моралью.
– Мне кажется, господин Валон, что вы надо мной издеваетесь. – Обиделся рыбак. – Господином меня зовете, говорите непонятное что-то. Ну какой я вам господин? Я обычный рыбак, отродясь у нас господ в роду не было. Давайте уж по-простому как-нибудь.
– Хорошо. – Легко согласился тот. – Давай. Только и ты тогда называй меня по-простому. Валон.
Инквизитор протянул рыбаку руку, будто для знакомства.
– Веп. – Рыбак с невероятно серьезным видом пожал протянутую руку.
– Ну, вот и познакомились. – Рассмеялся Валон.
– Ага, – все с таким же серьезным видом согласился рыбак. – А теперь, объясни мне, Валон, что ты там за пургу непонятную нес.
Бывший инквизитор вновь засмеялся.
– Извини, Веп. Давно перед аудиторией... Ой, перед людьми, то есть, не выступал. Ну, – он пригладил непослушные волосы, – если, например, найдется какой-нибудь дикарь, для которого съесть соседа не злодеяние, а почесть великая, то, если он этого соседа съест, никакая магия его совесть мучиться по этому поводу не заставит. Понимаешь?
– А что, и такие бывают? – Рыбак открыл рот от удивления.
– Не знаю, – пожал плечами Валон, – говорят, что, вроде бы, бывают.
– Друзья! – Вклинился в их разговор купец. – А можете вы это все по дороге обсудить? Иначе мы в Пнежт не то, что до начала войны не успеем, а и к концу припозднимся.
– Да, прошу прощения. – Смутился Валон и вновь полез в свой мешок.
Вскоре он бережно извлек с самого дна свою библию. Поразмыслив мгновенье, он не стал разворачивать тряпицу, в которую та была замотана, а попросту сунул сверток за пазуху.
– Я готов. – Коротко произнес он. – Можем идти.
Эдэль подбежала к нему и нежно поцеловала.
– Будь, пожалуйста, осторожен.
Валон смущенно кивнул.
– Куда нам идти? – Спросил Цыко.
– Старуха сказала, что Тлачик, ну, внучек ейный, вон в тот лес пошел. – Веп махнул рукой в сторону ближайшего леса.
– А как мы его там найдем? – Недоумевал алхимик.
– А вот тут, положитесь на меня. – Луций вышел вперед их маленького отряда и повел всех за собой. – Следы – это мой конек.
Юноша подмигнул на прощание сестре и прибавил шаг.
Глава 3.
В лесу было тихо. Луций ступал абсолютно бесшумно, часто останавливался, опускался на колени и что-то изучал на земле. После вставал и вновь шел вперед.
– Луций! – Громко окрикнул его Веп. – Я тоже кое-что смыслю в лесах и в грибах. По-моему, мы ходим кругами.
Юноша тут же приложил палец к губам, шыкнул и недовольно зашептал.
– Ну что ты орешь? Хочешь, чтобы нас тут всех перебили?
– Кто?! – Искренне удивился рыбак.
– Не знаю. – Не стал объяснять юноша. – Не ори ты, главное. И шагай потише. А то прешь, как медведь.
Лицо Вепа выражало такую гамму противоречивых чувств, что передать их все словами он бы не смог. Однако, рыбак ответил уже шепотом.
– Я тебе говорю, что мы кругами ходим. Вот точно, кругами.
– Мы и ходим кругами. А я тут при чем? Если этот ваш внучек так ходил.
– Не наш он, а бабковый.
– Да хоть дедковый.
– Он и дедковый.
Луций очень выразительно посмотрел на приятеля, но ничего не сказал. Молча поправил заплечный мешок и вернулся во главу отряда. Дальше шли молча. А, часа через два, когда юноша в очередной раз опустился к земле, поднялся он мрачнее тучи.
– Валон, – шепотом позвал он того, кого уже почти считал своим родственником, – посмотрите.
Бывший инквизитор опустился на колени и долгое время честно пытался что-то на ней разглядеть.
– Прости, – сдался он, – но я ничего тут не вижу.
– Вот, смотри, – он волнения Луций забылся и перешел на ты, – это следы человека, видишь?
Юноша обвел пальцем только ему понятные следы.
– Теперь, кажется, да.
– А вот тут просто примята трава. Вот, вот тут.
– Действительно примята. Будто тащили легкий мешок.
– Точно! Только легкие мешки обычно волоком не волокут. И нету рядом с этим мешком человеческих следов. Выходит, этот мешок сам себя тащил.
На лице Валона застыл ужас. Грэм не понял, что происходит, но суть уловил быстро. Командир абордажников мгновенно обнажил обе сабли и перевел все свое внимание на лес. Цыко опасливо поправил на поясе мешочек с солью, а Веп поудобнее перехватил топор.
Дальше двигались совсем тихо. Медленно пробирались сквозь заросли, стараясь не шуметь, не зацепиться за сук, не наступить на ветку. Внезапно Луций замер на месте и сделал знак остальным остановиться.
– Слышите? – Тихо, на самой грани слышимого спросил он.
– Что? – Озираясь спросил рыбак.
– Птицы замолчали.
Действительно, в этой части леса царила мертвая тишина. Путники вновь двинулись вперед. Каждый сильнее стиснул оружие. А Цыко – мешочек с солью. Минуты тянулись будто часы. В воздухе росло напряжение. Даже Грэму было не по себе. Воин уже мечтал о скорой схватке. А подобное ожидание сводило его с ума. Внезапно по спине Цыко пробежал мороз. Ощущение было настолько сильным, что алхимик какое-то время не мог произнести ни звука. А когда сумел, было уже поздно.