Инквизитор
Шрифт:
– И мне!
– И мне тоже!
– Что будете пить? – Так же скучно спросил мужчина.
– Эээ, а… – Начал было Цыко, но бывший пират его перебил.
– Есть вода, вино, ром, пиво, чай, компот, морс и еще какая-то дрянь с островов.
– Компота кувшин. – Алхимик ответил за всех. – А сладкое что-нибудь есть?
Пират посмотрел на них с таким видом, что друзья подумали о близкой смерти за такой вопрос. Но мужчина, наоборот наклонился к ним ближе, чтобы никто не слышал, и тихо, но очень увлеченно принялся рассказывать:
– Есть, еще как есть! Есть пастила яблочная, сливовая, малиновая, абрикосовая, есть даже из помидоров с сахаром, но это любителя. Пироги
– Пирожные! – Хором воскликнули друзья. – Мы подождем!
Мужчина расплылся в улыбке.
– Я постараюсь как можно быстрее! Меня зовут Барри. Меня тут все знают. Если что, скажите, что вы мои друзья и никаких проблем в этом порту у вас не будет.
– Ээ, спасибо. – Глупо улыбаясь произнес Цыко. Но Барри уже развернулся и быстрым шагом направился в сторону кухни.
– Эй, Барри! – Окликнул его неопрятный мужчина за соседним столом. – Принеси мне еще пива.
– Подождешь. – Не оборачиваясь и не останавливаясь ответил тот. – В кои-то веки нормальные люди ко мне пришли. А не ваши мерзкие рожи.
– Да ладно, ладно. Пробормотал тот, что просил пиво. – Подожду я, чего уж.
Друзья некоторое время сидели молча. Каждый пытался понять, что сейчас произошло. Вскоре незнакомый юноша принес рыбу и овощи и… скатерть! Юноша был худым и немного развязным. Взгляд его больших черных глаз был цепким и очень хитрым, а дополняла образ огромная золотая серьга в правом ухе.
– Кушайте, господа. – С некоторой насмешкой произнес юноша и удалился.
Теперь их стол был единственным, покрытым скатертью. Цыко задумался было о причине этой нотки в голосе молодого человека, но потом решил, что тот в принципе так разговаривает и приступил к трапезе, последовав примеру своих друзей. Кушанье было очень вкусным! Рыба была пропечена ровно настолько, чтобы стать очень мягкой, но оставаться невероятно сочной. А корочка уже успела стать хрустящей и благоухала искусно подобранными специями. Цыко поддел корочку, обнажилось белое рыбье мясо, а в ноздри ударила волна дурманящего пара. Цыко положил кусочек в рот и зажмурился от удовольствия. Он жевал медленно, смакуя, борясь с желанием наброситься на еду и быстро ее поглотить. Нет, подобное он ест первый и, возможно, последний раз в жизни. Он будет наслаждаться.
Теперь пришла очередь попробовать овощи. Картошка была потушена с капустой, морковкой, небольшим количеством гороха и кукурузы. А запах! Запах был божественным. Очень странно, но больше всего выделялась корица! В несладком блюде – корица! Потрясающе! И весьма удивительно! Цыко набрал на вилку немного овощей, аккуратно подул, остужая, и отправил в рот. Вначале было просто немного горячо. А потом пришел взрыв вкуса! К алхимику вдруг пришло ощущение, что он не хочет жевать. Он хочет раздавить это угощение языком о небо, чтобы в большей мере насладиться ощущениями. Прикрыв глаза и получая истинное наслаждение, Цыко вдруг с разочарованием обнаружил, что еда закончилась. Сколько же прошло времени? Открыв глаза, он увидел, что его друзья также щурились от удовольствия и мурчали как довольные коты. А перед ними сидел Барри, подперев подбородок рукой и с умилением смотрел на троицу. Заметив, что друзья закончили, он пододвинул каждому из них по блюдцу, не которых лежали аппетитные на вид пирожные, и произнес:
– А я смотрю на вас. Вы так красиво кушаете! Вам ведь понравилось?
Друзья усиленно закивали.
–
Барри пододвинул друзьям три тарелочки. На них лежали одинаковые пирожные. Приготовлены они были из ореховой муки, покрытые сладкими взбитыми сливками, а сверху трактирщик украсил каждое вишенкой.
Цыко взял маленькую ложечку и отломил кусочек. Угощение было плотное, никак не воздушное. Он отправил кусочек в рот. Друзья сделали то же самое. Алхимику показалось, что он умер и попал в рай! Нахлынувшие ощущения невозможно передать словами. Барри оказался гением кулинарии! Лучшим во всем Фленшире! Когда на тарелочках остались лишь крошки, друзья еще долго не могли открыть глаз. Не хотели возвращаться в мир обыденности и уныния. А когда, все же открыли, увидели, как растроганный Барри утирает слезы уголком скатерти, лежащей на столе.
– Спасибо! – Всхлипнул он. – Спасибо. Вы такие милые. Вы же еще придете?
Трактирщик с надеждой посмотрел на них.
– Обязательно! – Дружно закивали головами друзья!
– Сколько с нас? – Смущаясь спросил Бандай.
– Ой, да бросьте вы. – Отмахнулся Барри. – Какие там деньги? Все за счет заведения. Ладно… – Барри шмыгнул носом. – Я пойду. Надо эти мерзкие рожи тоже обслужить. А то куда они без меня? А вы заходите ладно?
Он вновь обратил на них полный надежды взгляд покрасневших от слез глаз.
– Обязательно придем. – Пообещал Цыко. – У нас тут склад арендован.
– Ой, это прекрасно! – Просиял Барри. И, кажется, снова прослезился. – Я буду вас ждать. А теперь мне пора. Спасибо вам. Заходите.
Трактирщик подошел к соседнему столу, к тому самому, за которым сидел посетитель, что просил пива. И, все еще срывающимся заплаканным голосом спросил:
– Чего тебе, пива?
Посетитель осторожно кивнул. Похоже, он, как и все уже привык к чудачествам трактирщика.
– Сейчас принесу. – Барри погладил пирата по голове и отправился на кухню.
Друзья переглянулись и направились к выходу. Им пора было выдвигаться.
Глава 2. Часть 3.
К великому облегчению Лодина, эльфов не пришлось пытать. В книге нашлось заклинание, способное заставить говорить правду. На подготовку ушло два часа. Еще час ушел на попытки воплотить заклинание в жизнь. Но когда оно сработало…
Все время, что наемник бормотал странные слова на неизвестном языке, делал какие-то непонятные пассы руками, эльфы злобно шипели и ругались. Но, каждый раз замолкали, получая от Тарда затрещины. Наконец, воздух вокруг пленников затрещал, вокруг заметно похолодало. Вода в ручье до самого дна превратилось в лед, но начала стремительно испаряться. Пленников выгнуло дугой, их тела сковал невыносимый приступ боли. Лодин сам испугался увиденному, но остановить заклинание уже не мог. К его удивлению и сожалению оно оказалось не заставляющим сказать правду, а обычной магией боли. Магией хранителей. Очень действенной магией.