Иномирянка: пятнадцать лет спустя
Шрифт:
– Ребенок!
– вдруг выкрикнула Геля, беспомощно оглядываясь.
– Где чертов скальпель?
Через пару минут выяснилось, что скальпеля нет.
– Что делать, что делать, - шептала женщина, когда вдруг нащупала в кармане что-то, обо что тут же порезалась.
– Нашла!
– из кармана тут же показался кинжал с золотой рукояткой. Отчего-то закружилась голова, но Геля списала все на волнение.
Выгнав девочек за дверь, она освободила Харуку от одежды и начала операцию. Разрез был сделан правильно, как будто врач, а точнее почти врач,
***
В небе оставалось всего три дракона. С одним сражалась Дени, во второго летело сразу три стрелы, третьего же убила Мария, применив лишь только силу мысли. Могла ведь и она развлечься?
Неизвестно откуда появившиеся предчувствия отвлекли ее. Она как-будто чувствовала присутствие друга, которого не могло быть. ведь он умер. Но…
Нет, невозможно. Оружие с ней. или…
А подсознание заботливо напомнило, как ведьма сама отдала ученице свой плащ, в кармане которого и был кинжал.
Это ее ошибка. Только ее. И будь что будет с этой деревней, она нужна ученице…
***
Дени мотнула головой. Да, теперь здесь справятся и без неё. Женщина подхватила незнакомого эльфа с перебитой ногой, без труда неся лёгкое тело. Что-то тревожное разливалось в воздухе… что-то неправильное.
Может, у неё уже паранойя?
Нет… Ничего, разберётся.
***
И вот, младенец уже на руках Ангелины. Маленькая девочка, с почти черными, лишь немного отливающими синевой, волосами и такими выразительными глазами. Она не плачет, а лишь удивленно смотрит на ту, которая спасла ей жизнь. Ее только что начавшуюся жизнь…
Голова кружится. Так, что женщина уже не видит ничего…
Она мягко опустилась на пол, так, что младенец оказался на ее груди. После сознание отказалось ей подчиняться…
***
Первым, кого увидела вбежавшая Дени, была синеволосая девушка, уже укрытая плащем. Девушка была мертва.
– Коноэ?
– с ужасом прошептала Денивелл, но через пару минут вспомнила, что томогара просто сгорит, если вдруг… - Харука… - Дени посмотрела на тело. Да, сомнений не было: это она. А, значит, против деревни выступает приемник некроманта. Но зачем…
Впрочем, было ещё что-то. до боли, до ненависти знакомое… только узнать она пока не могла.
Хотя… своих врагов Дени узнавала не по лицу и не по голосу. Она чувствовала их энергию, силу, идущую от них, эмоции, которые они вызывали. А сейчас подсознание заботливо подкинуло картинку: корабль, ее подруга мертва, воин вытирает кинжал о плащ подруги… Кинжал…
Нет, кинжал никогда не даст такого ощущения. Не оружие, а враг здесь. Дени смотрела по сторонам, ничего не понимая: Мария склонилась к потерявшей сознание Ангелине… Иви держала на руках младенца, удивительно похожего на маленькую томогару… Дея о чем-то спрашивала Марию… Но где тогда он? Где? В том, что рядом, Дени не сомневалась.
“Надеюсь, он на стороне нападавших.”, - мелькнуло у неё в голове. По всему выходило, что враг очень близко…
Вот только - а нужно ли это ей самой? этого женщина пока
========== Правда о прошлом ==========
Предупреждение: глава содержит элементы насилия и описание секса с несовершеннолетними (не очень детально, но есть). Если вам неприятны такие подробности - пропустите часть, выделенную курсивом. Обидно, конечно, но что поделаешь? Не знаю, стоит ли ради одной главы выносить все это в предупреждение, но рейтинг фика я повышаю
Пламя костра освещает поляну, придавая ей поистине демонический вид. Сегодня дрова пришлось собирать в спешке, поэтому горят они не ровно, трещат и то и дело выбрасывают вверх очередной поток искр, которые, кажется, надеются улететь к небу и стать новыми звездами…
Настоящие же звезды, холодные и равнодушные, смотрят на нас сверху. Мама говорила, что звезды – это как глаза богов… Я не верю. Иначе где были эти боги…
Я опустил глаза. Совсем рядом со мной спит, свернувшись подобно кошке, девушка, чьего настоящего имени я не знаю до сих пор. Ее растрепанные каштановые волосы скрывают лицо, прекраснее которого для меня нет. Девушка, за которой я готов идти хоть на край света… теперь идти мне разве что туда…
Я не достоин ее. Не достоин, хотя она и улыбается, когда я говорю об этом. Улыбается и нежно целует меня. Иногда она говорит, что любит… я произношу эти слова намного чаще…
Я не достоин ее. Потому, что я должен был убить ее. И, наверное, даже убил бы…
***
Я еще хорошо помню сырые подвалы, освященные только коптящими факелами, тяжелые двери камер, приглушенные крики и стоны заключенных…
Особенно я любил молодых девушек. В момент, когда я закрывал последний засов на двери, они становились только моими. Моими, до самого конца…
На самом деле нам запрещено иметь любовниц. Вот, находили выход…
Женщины. Лучше – если молодые девушки. Иногда дети. Я очень расстраивался, когда мне доставались мужчины, юноши, даже мальчики. В отличие от моих друзей, меня они не привлекали совершенно. С них я только выбивал нужную мне информацию. А вот девочки…
Последней было от силы десять. Она клялась, что не знает ничего. А меня и не интересовали ее знания: главное, что она была в моем вкусе. Привычным движением меча я разрезал ее платье…
Я еще помню ужас на ее лице. Помню, и, надеюсь, не забуду никогда. Тогда это заводило меня, заставляло двигаться вперед. И вот, наши губы уже соединились, в первый и последний раз. Она пытается закричать, но я прижимаю ее к стене, свободной рукой развязывая неподатливый пояс на штанах. Кричи не кричи – выхода у тебя уже нет…
Мне нравилось, когда они кричат. Нравилось, что сопротивляются до последнего. Тогда кульминации можно достигнуть буквально за несколько движений. Хуже, если кто-то из них принимает происходящее как должное и старается не шевелиться. Таким приходилось делать больно…