Инопланетянин
Шрифт:
По телу мальчика пробежала дрожь, то ли от того, что ему стало зябко, то ли от тех чувств, которые вдруг шевельнулись в нем. Ощущение космического одиночества пронзило его до мозга костей. Он застонал под бременем, которое на него легло, ибо землянам еще не было дано страдать от тоски по звездам.
Так прошептал ему голос, и юный разум Эллиота стал раскрываться шире и шире.
Землянам, прикованным к своей планете, чужда боль вселенской любви, уверял Эллиота золотистый ветерок, разносившийся по бесконечным просторам мироздания.
Мальчик глядел в ночное небо, и ему казалось, что он выходит из своего тела, улетает из него к вечному сиянию мудрых звезд, манящих к себе и скрывающих свои тайны от людей. Он заметался по траве, тело затрепетало от прикосновения холодного звездного огня. Ударом молнии для него было послание, адресованное существам более совершенным, чем он, существам, природе которых была ведома любовь к звездам и ответное чувство удивительной солнечной силы.
Музыка Вселенной заполонила истерзанную душу маленького землянина, ошеломив магическим экстазом космоса, от которого земляне ограждены законом эволюции. Подавив рыдание, он поднялся на нетвердых ногах и, качаясь, подошел к велосипеду. Ему не под силу было воспринять, не под силу справиться с натиском обрушившейся на него лавины образов пространства-времени, невыносимой, не укладывающейся в сознании кривизны. Он вскочил на велосипед и поехал по просеке; велосипедные фары, словно маленькие луны, светили у его ног.
Стены кабинета Ключника были увешаны фотографиями. Штампы на них свидетельствовали, что они являются собственностью военно-воздушных сил. На одних снимках были какие-то световые пятна и полосы, горизонтально или вертикально перерезающие небо, на других изображения были отчетливы настолько, что создавали впечатление достоверности. Особенно отличались снимки, сделанные пилотами разведки ВВС, мало подверженными галлюцинациям и далекими от всякого рода фототрюков.
На столе Ключника лежал пластиковый отпечаток следа, оставленного инопланетянином в мягкой почве неподалеку от корабля. Рядом, в папке, находились результаты послойного анализа грунта в месте посадки.
Судя по снимкам, Ключника нельзя было заподозрить ни в опьянении лунным светом, ни в том, что он профан или профессиональный мистификатор. Он был государственным служащим с неплохим окладом. В данный момент он оправдывался по телефону перед начальством, заверяя, что руководимое им учреждение в ближайшее время окупит отпускаемые на него средства.
— Еще несколько дней, нет, задержка неизбежна… Мы подчиняемся директиве, согласно которой искомый объект должен получить максимум жизнеобеспечения…
Ключник слушал, кивал, барабанил пальцами по стону и в который раз повторял:
— Вся территория находится под наблюдением, никто не может проскользнуть мимо нас… Да, да, хорошо…
Он положил трубку. Была ночь, затишье перед бурей. Ключник отхлебнул остывший кофе. Если он ошибся и пошел по ложному следу, его наверняка уволят… Но два-три часа будут его звездными мгновениями… Бесчестье придет потом.
Дверь отворилась, и вошел помощник.
— Карантинный антиинфекционный блок очень громоздкий. Ведь им придется накрыть весь дом.
— Ну и что?
— Вам приходилось видеть пластиковый тент величиной с дом? Да еще с воздухопроводами? Потрясающее зрелище, уверяю вас. Соберется не меньше миллиона зевак со всех пяти округов.
— Их не пропустят.
Помощник взглянул на оттиск следа.
— Не проще ли проникнуть туда, схватить его — и привет?..
— Я предпочел бы сделать именно так, но они… — Ключник кивнул на телефон, — не хотят.
— Еще бы! Им, видите ли, нужна реклама… Но если инопланетянина там нет, а мы заявимся со всем оборудованием и кучей народа, — помощник постучал по пачке бумаг на столе, — представляете, что будет? Мы взбудоражим весь городок. И не забудьте — они предъявят иск правительству… — он повернулся и вышел.
Ключник об этом не забывал, но не забывал и о многом другом. Он твердо знал: инопланетянин рядом. Закурив сигарету, он пустил дым в потолок и бросил погасшую спичку в гипсовый отпечаток ступни Ипа.
Подкатили грузовики. Ворота «склада» распахнулись, и люди в военной форме взмахами рук направили доставленное оборудование в просторные отсеки здания.
Ключник все проверял сам, сам назначал людей, в чьи обязанности входил монтаж и обслуживание оборудования. «Складское» помещение стало походить на военный госпиталь.
Ип открыл дверь чулана, и Эллиот повалился внутрь, на подушки. Лицо у него распухло, губы дрожали; не в состоянии повторить услышанные им послания звезд, он только всхлипывал, а гость из космоса внимательно смотрел на него.
Ип положил руку на лоб мальчика. Концентрированное воздействие галактических волн оставило Эллиота. Он весь съежился, тяжело дыша. Через несколько минут он заснул, словно окутанный коконом, сквозь который не мог проникнуть звездный дурман.
Старый путешественник смотрел на спящего ребенка, ощущая сразу горечь и нежность, боль и радость, причину которых сперва не мог понять, но потом осознал — просто он любит мальчика.
«Я его наставник и защитник, — думал он. — Но куда я могу повести это юное существо? В темное безумие ночи?.. И чему я научил его?.. Красть скобяные изделия?.. Эллиот, — Ип снова коснулся лба мальчика, — благодаря тебе еще ярче разгорается свет моего сердца. Это ты мой защитник и наставник. Разве есть на свете еще один такой ребенок? Такой бескорыстный и добрый? Пусть каждая звезда благословит тебя и одарит бесценным знанием, которое ты сможешь понять и употребить на благо людям…»
Движением своих длинных пальцев Ип отдал приказ прозрачным потокам лунного и звездного света стать мягкими и гибкими и ласково укрыл ими спящего Эллиота.
За дверью кто-то засопел и зафыркал, это Гарви, как обычно, пришел ночевать у него в чулане.
Инопланетянин открыл дверь, и пес, все еще чувствующий себя не вполне уверенно в его обществе, осторожно, боком, протиснулся в чулан. Он обнюхал спящего Эллиота, несколько раз обошел вокруг одной из подушек и уселся напротив инопланетянина.