Иной 1941. От границы до Ленинграда
Шрифт:
Также была разработана специальная таблица условных сигналов, согласно которой, например, сигнал «Резеда» означал «начать расстановку объектов», а «Хризантема» — «начать уничтожение и затопление объектов».
Согласно плану корабли и суда были распределены для затопления с целью «исключить возможность свободного плавания противнику». Так, крейсер «Киров» вместе с эсминцами «Сметливый» и «Стерегущий» — на входе на Большой Кронштадтский рейд. Линкор «Октябрьская революция», базовые тральщики и транспорт должны были перегородить проход между Котлином и Кроншлотом. Лидер «Ленинград» и эсминец «Грозящий» планировали уничтожить у входных буев Ленинградского морского канала. Для подрыва кораблей предполагалось использовать их основной боезапас, однако также планировалось использовать подрывные заряды и глубинные бомбы.
Незадолго
Начать хотелось бы с тех данных, которые приходили командованию Ленинградского фронта из Москвы, из ГРУ ГШ КА. Разведсводка ГРУ ГШ КА на утро 5 сентября 1941 г. сообщала К. Е. Ворошилову и М. М. Попову следующее:
«Противник, развивая наступление на Копорском направлении, с намерением овладеть южным побережьем устья Финского залива, одновременно продолжает создавать ударную группировку в районе Мга, Ивановское, Тосно для нанесения удара на Ленинград с юго-востока, во взаимодействии с Термолово-Куоккальской группировкой финнов, наступающих на Ленинград с севера» [400] .
На следующий день разведсводка ГРУ ГШ КА усиливает тезис о предполагаемом прорыве немцев навстречу финнам:
400
ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 200, л. 96.
«На Ленинградском фронте противник, продолжая наступление по выходу на побережье Финского залива зап. Ленинграда, одновременно продолжает подготовку к наступлению с рубежа: Мга, Ивановское с форсированием р. Нева» [401] .
Предположения, прямо скажем, логичные. Соединение с финнами к западу от Ладожского озера действительно рассматривалось германским командованием как один из вариантов наступления. Такой же вариант, к слову, избрал Манштейн, уже будучи командующим 11-й армией, присланной из Крыма под Ленинград летом 1942 г. Однако в сентябре 1941 г. фон Лееб уже не рассматривал этот план как пригодный для реализации его войсками в обозримое время.
401
ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 200, л. 121.
Схожую картину в оценках планов противника можно увидеть, если проанализировать документы Ленинградского фронта. В разведсводке штаба фронта на утро 6 сентября указывалось:
«Основную ударную группировку противник создает на Слуцко-Колпинском направлении, одновременно имея мощную ударную группу на Красногвардейском направлении» [402] .
Разведсводка штаба фронта на утро 8 сентября в целом созвучна с мнением разведчиков ГРУ ГШ КА:
402
ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 170, л. 113.
«На Мгинском направлении противник, усилив свою группировку танками, развивает наступление в направлении: южн. побережье оз. Ладожское, вероятно, имея ближайшей задачей — захват Шлиссельбурга с последующим выходом в район вост. Ленинграда в тыл нашей группировке на Карельском перешейке» [403] .
Здесь нельзя не поддаться искушению и, забегая немного вперед, привести данные разведки на момент, когда немецкое наступление уже началось. Разведсводка штаба фронта на утро 10 сентября (немецкое наступление продолжалось уже сутки! — А. И.) гласила:
403
ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 170, лл. 141–142.
«Противник заканчивает сосредоточение и перегруппировку своих
Советский ДЗОТ под Дудергофом
404
ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 170, л. 113.
В качестве цели уже начавшегося наступления немцев в разведсводке указывается: «Выйти на линии нашей Красногвардейской группировки». Строго говоря, это было чистой правдой. Немецкое наступление действительно имело ограниченные цели, в число которых входила ликвидация выступа в районе Красногвардейска. Но в качестве основного противника по-прежнему числили немецкую группировку в районе к северо-западу Тосно, противостоящую 55-й армии.
Подводя итог вышесказанному, нельзя не отметить того факта, что неприятностей ждали от ранее не вскрытой группировки противника. В конце августа появление группы Шмидта, точнее XXXIX моторизованного корпуса, не было своевременно вскрыто советской разведкой. Теперь же, когда она вышла из сумрака, ее упорно считали главной ударной силой противника под Ленинградом. Однако таковой все же оставалась 4-я танковая группа Гёпнера, заканчивавшая последние приготовления к наступлению. Им предстояло атаковать, прямо скажем, не самый устойчивый участок оборонительных позиций под Ленинградом.
Скорее всего, именно недооценкой Красногвардейского направления можно объяснить тот факт, что именно с него было рокировано на Карельский перешеек против финнов полноценное и хорошо укомплектованное соединение — 291-я стрелковая дивизия. По состоянию на 9 сентября 1941 г. она насчитывала 10 388 человек, а приданный ей 3-й полк 1-й ДНО — 1451 человек [405] . В свое время, в 20-х числах августа, именно она была выдвинута в Красногвардейский УР при приближении к нему немецких танков. Также красногвардейское направление было фактически лишено танков. В 42-й армии не было ни одной танковой части. Напротив, в 55-й армии было сразу два танковых батальона — 84-й и 86-й. В первом было 13 КВ, во втором — 19 КВ. На северном берегу Невы в полосе 115-й стрелковой дивизии с 6 сентября наступления немцев ждал 107-й танковый батальон (7 КВ). Таким образом, 40 % танков КВ Ленинградского фронта к югу от города было собрано против «группы Шмидта» в районе Тосно, Мги и Шлиссельбурга.
405
ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1121, д. 94, л. 29.
Перед началом нового немецкого наступления на Ленинград обрушился массированный налет авиации. Во второй половине дня на высоте 4000 м две группы «Юнкерсов» общим числом 23 машины под прикрытием «Мессершмиттов» прошли над Пулковскими высотами на север. Истребители ПВО Ленинграда опоздали с вылетом и вступили в бой уже над пригородами Ленинграда. Из бомбоотсеков «Юнкерсов» посыпались преимущественно зажигательные бомбы. Всего было зафиксировано падение на город 6327 «зажигалок», которые вызвали 178 пожаров. Однако они были только началом. Уже в сумерках к городу стали подходить одиночные бомбардировщики, для которых пожары были прекрасным ориентиром. На город ими было сброшено 48 авиабомб, преимущественно калибром 250 кг. В результате бомбардировки 24 человека погибли и 122 получили ранения. Самым известным последствием этого налета было уничтожение так называемых Бадаевских складов — комплекса старых деревянных построек. Для ленинградцев сгоревшие склады стали символом последовавшего вскоре голода. Однако на самом деле на складах было муки в лучшем случае на несколько дней. Уничтожение Бадаевских складов не повлияло существенно на ситуацию в городе. Ленинград требовал более тысячи тонн муки в день, а на Бадаевских складах ее было всего около 3 тыс. тонн.