Иной мир. Бессмертные
Шрифт:
– Я не понимаю тебя, Миша. Интонации твоего голоса, мне кажется, что там много неопределённости. Ты хочешь сказать о Боге? Что это он творец этого эксперимента?
Росс не сдержался, улыбнулся. А затем ответил:
– Бог – слишком узкое определение. Творцы, вряд ли там действовал кто-то один, вот более подходящее для них слово. Я уверен, что все это сотворила некая раса, которая давно достигла пределов всех уровней развития и теперь живёт лишь развлечениями. И эти развлечения имеют далеко не малый уровень. Да-да, Юра, это ни разу не шутки, я вправду считаю, что все происходящее на двух планетах является самым обычным шоу для очень высокоуровневых зрителей. Семнадцать миллионов лет игры. А может и гораздо больше, ведь
– Миша, а если ты всё-таки ошибаешься? Если никакого шоу нет? Если это и вправду была эволюция? Тогда что?
– Ошибаюсь я или нет, это не имеет никакого значения. В данный момент у нас немного иные задачи. Вот когда выполним их, и когда нам станет нечего делать, то тогда уже мы в полную силу займёмся поиском новых фактов. И я уверен, Юрий Николаевич, что мы своего добьёмся. И даже смерть не сможет остановить нас. Прежде ведь не останавливала…
– Немного пищи для размышления ты дал, про нас и медведей сказал, но дальше ничего. Будешь молчать? – Егоров вновь был за столом и поглощал еду. Его помолодевшее тело требовало много энергии, а взять её можно было лишь из пищи. Никаких других способов подпитки, о которых говорил Михаил, он и знать не хотел.
– Людей и медведей расселили по разным материкам и во времена огня и палок они даже не знали о существовании разумных соседей, – без лишних прелюдий продолжил рассказывать Росс. – Обе расы спокойно развивались, освоили ближнее мореплавание, а затем дошли до дальнего и наконец-то они узнали друг о друге. И, как это полагается, мирного контакта не случилось. Почему-то именно люди, так гласит история, первыми повели себя агрессивно. Тогда не повезло медведям, все они были уничтожены людьми, хотя последние не имели серьёзного численного преимущества, но зато были более подготовлены. И всё бы могло сойти людям с рук, если бы не родовая память. О гибели сородичей живым мишкам стало известно практически сразу же, ведь все их живые потомки автоматически получили всю память погибших предков.
– Я помню про родовую память медведей, ты рассказывал мне про это. – Егоров даже вилку отложил, настолько был интересен этот разговор. – Но меня смутило то, что ты сказал про людей. Как они могли быть сильнее медведей? Миша, ты точно не ошибся?
– Нет, Юра, я не ошибся. В те времена люди были совсем другими. Нынешние мы ни чета изначальным предкам. Первые люди, так я их обычно называю, были в своём большинстве равными разумным медведям, но находились и такие, для которых уничтожить пару-тройку мишек голыми руками вообще не являлось проблемой. Семнадцать миллионов лет изменений не прошли для нас даром. Люди стали слабыми, превратились в ничтожеств. А вот медведи, что удивительно, практически не изменились. Хотя нет, ошибаюсь, небольшие изменения всё-таки имели место быть. Раса урсусов сапиенсов всё-таки научилась противостоять изначальным людям. Бракованный ген, они создали идеальных воинов, они создали берсерков.
– Берсерков? – Егоров округлил глаза. – Это те самые, бронированные? Про них речь? Семнадцать миллионов лет назад их не было?
– Берсерки появились уже на этой планете. Как давно это случилось мне неизвестно, а в памяти командного центра Основы этой информации не нашлось. В моей родовой она так же не сыскалась. Об этом могут рассказать лишь сами мишки, но они не любители болтать о своём прошлом. Проверено, даже после самых жутких пыток мохнатые молчат как рыбы. Пытать разумного медведя – только самого себя почём зря мучать.
– Ты пытал медведя? – Егорову показалось, что он достиг предела удивления.
– Юра, давай я не буду отвечать на этот вопрос. И давай мы вернёмся к основной теме, к знакомству разумных рас. К знакомству, которое прошло настолько идеально, что в итоге вылилось в многовековую расовую вражду. Без возможности примирения. Почти без неё.
Росс замолчал и Егоров тут же вставил вопрос:
– Многовековая война? Обычная стычка вылилась в полномасштабное противостояние?
– Да, именно так и было. Обычная стычка положила начало долгой войне. Обе расы оказались настолько одинаково развиты, что не могло быть и речи о победе кого-то одного. Но они не оставляли попыток уничтожить врага. Война лучший двигатель прогресса, мы оба это знаем. Медведям и людям война не просто помогла, она их буквально на руках внесла в техническую революцию. Открытия сыпались по обе стороны одно за другим. И в конечно-закономерном итоге обе расы создали ядерные бомбы. И вот тут то и наступила точка невозврата.
– Они ведь не уничтожили друг друга? – спросил Егоров, вновь забыв про еду. И тут же сам ответил: – Да, я уверен, что не уничтожили. Они должны были… нет, они были обязаны договориться! Люди же договорились на нынешней Земле! Худо-бедно, но договорились, холодную войну пережили, лишь раз применяли ядерное оружие и слава Богу поняли, чем это грозит цивилизации!
– Сильно ошибаешься ты насчёт людей, Юрий Николаевич, – в голосе Росса отчётливо слышалось сожаление. – Не умели и не умеют люди договариваться. Современные люди вообще много всего не умеют, если честно, и если бы не Основа, которая даже в данный момент контролирует обе планеты, то всё было бы совсем иначе и вместо относительного и хрупкого мира мы имели бы в наличии минимум одну выжженную ядерными бомбами планету.
– Миша, неужели всё настолько плохо? – с ожиданием и надеждой в голосе спросил Егоров. – Люди, они ведь в большинстве…
– В большинстве не испытывают никаких чувств кроме безразличия, – закончил за друга Росс. – И это главная наша проблема. А вот раньше всё было иначе. По крайней мере у далёких предков, которые не имели управляющего всем извне органа. Они были предоставлены самим себе, что люди, что медведи. И у них было два варианта: либо договориться, либо уничтожить друг друга. Они выбрали первый и заключили интересный договор о войне. Именно интересный, потому что ничего такого у людей точно не было. Благодаря договору Земля разделилась на две части. На милитаризованную зону, в которой было разрешено вести любые военные действия и зону демилитаризованную, в которой войны не могло быть априори. И, что удивительно, договор оказался очень рабочим и не был нарушен до самого конца своего существования.
– Конца?
– Да, Юра, конца. У всего материального есть конец. И у того договора он тоже был. Люди и медведи, достигнув вершины технического прогресса и став властелинами времени, в какой-то момент решили, что пора бы наконец-то положить конец многовековой войне и впервые прийти к миру. И для этого они создали проект Основа. Именно он должен был помирить…
– Миша, подожди! – Егоров, оставив еду, вышел из-за стола и встал у окна. – Мне точно не послышалось? Ты сказал, что они стали властелинами времени. Я уже слышал подобное, давным-давно ты говорил об этом, но тогда это были лишь догадки. Ты всё-таки оказался прав? Они реально умели возвращаться в прошлое?
– Да, Юра, они умели возвращаться в прошлое. Я, как всегда, оказался прав. Но самое печальное то, что они всё ещё умеют возвращаться в прошлое. Проект Основа начал своё существование перемещением во времени. И спустя семнадцать миллионов лет всё так и осталось завязанным на возврат в прошлое. Ничего не изменилось, понимаешь?
– Нет, не понимаю! – Егоров помотал головой. – Ты запутал меня, Миша. Давай по новой рассказывай, с подробностями, хочу всё понять!
Росс устроил очередное перемещение, и они оказались где-то в горах. Стояли на небольшом балконе некой настолько высокой вершины, что облака лежали далеко внизу. Вид оттуда открывался потрясающий. Егоров не был в земных Гималаях, но почему-то был уверен, что они выглядели примерно так же. Величие, от которого замирало сердце.