Иной мир
Шрифт:
— Наш народ умирает. Кто из вас хочет порадовать хорошей новостью или советом?
В ответ гробовая тишина повисла в зале…Но вот вперёд вышел Вигор, третий советник.
— О, великий халиф, осмелюсь предложить… — начал он.
Далее последовало длинное и витиеватое предложение о полной изоляции верхнего города, дабы сохранить жемчужину их нации, великого халифа и иже с ним всех его приближённых. Всех же, кто не удостоился попасть в их чисто, списать со счетов и предоставить милости Духа. И буде на то его милость, авось кто-нибудь из них да выживает.
Предложение звучало, уже не в первый раз и Шеар мог с точностью до слова предсказать всё то, что будет дальше. Были и сторонники у этой идеи, и противники. Но все они сходились только в одном, это не решало основную проблему. Споры разгорались или затухали,
Халиф повернул голову к Шеару и тихо прошептал:
— Что скажешь брат? Ты у меня первый советник, а пока я от тебя слышу только молчание.
Шеар нахмурился.
— Великий Муршид, мне нечего сказать.
Халиф хитро прищурил глаз и недоверчиво глянул на Шеара.
— Выходит я зря назначил тебя первым советником?
— Если вы сочтёте меня недостойным этой должности, я буду только рад уступить место тому, кто превзойдёт меня мудростью.
Не то, что бы Шеар с охотой был готов подвинуться со своего места, но и так цепко как раньше за него уже не держался. Власть теряет всякий смысл, когда некем управлять.
— Но ты считаешь, что изоляция нас не спасёт? — уточнил Муршид.
— Она только отсрочит нашу гибель — честно признался Шеар.
Халиф задумался. Затем его лапа поднялась вверх и все тут же замолкли.
— Во времена тяжёлые для моего народа — начал халиф — Я вынужден идти на жёсткие меры, что бы спасти наш род. Мы полностью закрываем доступ в верхний город и объявляем о его полной и самой жёсткой изоляции. Да будет так, как я сказал.
Совет затих. Гонг оповестил всех о том, что совет окончен и халиф покинул зал.
Были времена, когда драконы правили всем миром. Великая нация могуществу которой, не было границ. Огромные города занимали такие территории, какими сейчас не могли похвастаться многие человеческие королевства. В расцвете своих сил, эта нация рождала великих учёных, мудрецов и философов. Границы халифата простирались от одного холодного моря, до другого. Не было ни одного острова, который бы не принадлежал драконам.
Но, власть, всегда власть, и нет большего искушения, чем стяжать её себе, всю. Обычные интриги переросли в предательства и убийства, и вот уже по всей стране полыхала гражданская война. Прайд, шёл на прайд, брат на брата, отец на сына, а сын на отца. В пылу этой воны ни кто не заметил, как поднялась и стала крепнуть новая раса. Раса людей. Для кого-то это показалось хорошей возможностью и они, обучив их убивать других драконов, использовали их как своё оружие. Но оружие это оказалось коварное и обоюдоострое. Вскоре людям надоело быть игрушкой в чужих лапах, и они обернулись против своих хозяев. Ослабленных войной, и уже не так многочисленных, драконов стали теснить. Людям было всё равно, были ли это их враги или прежние благодетели. Страх и желание самим править миром, овладели ими. Драконы пытались вернуть утраченные позиции, но было слишком поздно, и даже когда две, ранее враждующие фракции сошлись и заключили мир, они уже не смогли дать отпор людям. Всё, что им оставалось, это только отойти на далёкий континент, где они смогли укрепиться и удерживать свои позиции. Илиум, стал их последним оплотом. Окружённый со всех сторон океаном, он единственный давал им возможность удерживать свои рубежи. Люди ещё не умели строить таких кораблей, которые могли бы пересекать океаны, и тем более противостоять огненному дыханию драконов. Несколько раз люди пытались вторгнуться на их территорию и каждый раз драконы давали им отпор. Со временем, погрязнув в собственных войнах и распрях, люди забыли об Илиуме. Их жизнь была, столь же коротка, как и их память. Воспоминания затёрлись, превратились в легенды, и ни кто уже даже не верил в то, что когда-то были времена, когда миром правили драконы.
Муршид понимал, что принятое им решение, ни кто не осмелиться оспаривать, но и рад ему тоже не будет. Он знал, что это только отсрочка и очень надеялся, что выигранное им время, не будет потрачено зря, и они найдут лекарство от болезни.
Пока смерть не стоит у порога, она кажется далёкой и не реальной. Думается, что вот тебя она как раз и не коснётся. Но нет, болезнь была неотвратима и беспощадна. Она уничтожала приграничные города, ослабляя и нацию, и оборону. Она косила всех подряд, будь то ребёнок или взрослый. Она не щадила ни кого и ни кто не выживал. Кто знает, не воспользуются ли этим люди. Сейчас как никогда, драконы были слабы и беспомощны. Появись у берегов Илиума флот людей, они даже не смогут дать ему достойный отпор. Такого бедствия драконы не знали уже давно. Со времён великого исхода, когда они были вынуждены отступить на Илиум.
Последнее время Муршида не оставлял в покое один сон, который снился ему уже несколько дней.
Маленький дракон парил в небе над россыпью островов. То, ныряя вниз, то взмывая в небеса. Он держал в лапах человеческого детёныша и, что самое поразительное, тот его не боялся. Казалось, что они играют. Муршид всё силился приблизиться к ним, разглядеть, понять, но не мог. Словно нечто отгораживало их невидимой стеной и стоило ему приблизиться к этой стене, как зловещая и страшная тень появлялась рядом.
Просыпаясь, Муршид помнил всё, ясно и чётко. Словно это был не сон. Но что это? Ведение? Тогда на что указывало ему это ведение? Этих островов он не знал. Где их искать? В какой стороне? И найдут ли они там спасение, или же свою гибель? Тень, которая так его пугала, была очень похожа на того, чьё имя они даже мысленно произносить боялись.
Шеар вошёл к себе домой. Дом был словно оазис в пустыне смуты и страхов. Казалось, что эти стены защитят от всего, даже самого страшного. Но, это только казалось. Впрочем, Шеар старался, хотя бы для других, но сохранить эту иллюзию. Пусть он знал, что ни какие стены не способны защитить их от надвигающейся беды, пока она не пришла и не постучала в дверь, можно сделать вид, что всё в порядке. Толку от того, что его семья будет знать всю правду? Страх, ещё ни кого не сделал счастливым. А лишний день, прожитый в радости и счастье, сейчас, как никогда, особенно дорог.
— Папа, папа пришёл…
Радостно закричали малыши. Они спутанным клубком выкатились в прихожую и, рассыпавшись на отдельные визжащие от радости комки, повисли на отце. Он каждого лизнул в нос и слегка пошлёпал. Нужно было сохранять статус строгого, но любящего отца. Вилетта вышла вслед за ними.
— А ну, дети, марш в свою комнату — строго приказала она.
Детишки неохотно слезли с отца. Спорить с матерью было себе дороже. Шеар приблизился к Вилетте и тоже лизнул её в нос.
— Сейчас подам обед — сказала она.
Она не была его женой… всего лишь наложницей.
Прайды у драконов строились по довольно сложной схеме. Наверху прайда стоял глава. Он мог иметь только одну жену, но это не мешало иметь ему бесконечное число наложниц. Все дети, рождённые от них, считались его детьми. Девочки выходили замуж и уходили в другие прайды. Как правило, подобные барки были по расчёту и чем значимее был прайд, чем большее влияние он имел в обществе, тем труднее было с ним породниться. Так можно было шагнуть на ступень выше или ниже. Ещё одним вариантом для девочек, была возможность стать наложницей. Это не давало ей привилегий жены и снижало привилегии рождённых ей детей, но зато позволяло сделать значительный скачёк вверх…или вниз, если она вдруг попала в немилость. Так, например, если бы она вышла замуж за равного или на ступень выше себя, она имела бы в своём прайде больше прав, чем, если бы она стала наложницей мужчины, в прайде на три ступени выше себя, но с другой стороны, её дети в обществе имели бы меньший вес. Мальчики же, вырастали и занимали свою ступень в прайде. Старший сын подчинялся отцу. Сын рождённый позже, но от законной жены, имел больше власти, чем его брат, но рождённый от наложницы. Всё сыновья одного отца, создавали первую ступень прайда. Их сыновья, создавали вторую ступень и так по нисходящей. Если глава, отец прайда умирал, главенство переходило к его старшему сыну рождённому от его жены, а все его братья, оставались на той же первой ступени.