Иной. Том 1. Школа на краю пустыни
Шрифт:
Марина говорила, что мы все оставляем энергетические следы, которые при определённых условиях могут «ожить», превратившись в странных, а порой, жутких существ. Прошлая аномалия была похожа на князя Скуратова, эта чем-то отдалённо напоминала его младшего сына.
— Ты что, аномалию завалил? — Гаврюшин стоял рядом и тоже осматривал труп, который уже начал превращаться в пепел.
— Как видишь, да, — я поправил помявшуюся форму.
— Тогда стой рядом, пока караульные не пришли. Ты знаешь, что это за
— Знаю, — кивнул я.
— Не смотри, что она дохлая. Может снова подняться. Если что — сразу души и зови меня.
Я кивнул, хоть и знал, что аномалия больше не поднимется. Энергии-то нет.
Первыми прибежали наши унтер-офицеры, ушедшие гулять после отбоя. Сразу же за ними явились ротный, его заместитель и старшина. Подоспели четыре караульных с модуляционными винтовками и поглотителями — приборами, которые защитники обычно носят на левом предплечье и которые позволяют забирать энергию у иных и аномалий.
Капитан велел всем разойтись по комнатам. Остались только офицеры, караульные, Гаврюшин и я.
— Старший унтер-офицер Гаврюшин, доложи обстановку, — велел капитан.
— Господин капитан, — взводный вытянулся по струнке, — в расположении роты появилась аномалия. Курсант Князев нёс дежурство, он обнаружил и устранил её.
— Курсант Князев, значит? — капитан недоверчиво покосился на меня. — Молодец! Не растерялся. Хвалю. Странно только, что эта пакость прямо у нас на этаже появилась. Она опасна?
— Уже нет, ваше высокоблагородие, — сказал один из караульных с погонами прапорщика. — Энергии нет.
— Как нет?
— Не могу знать, ваше высокоблагородие. Сейчас мы эту тварь вынесем. Пусть на улице разлагается.
— Да-да, делайте. Гаврюшин, это ты энергию поглотил?
— Никак нет, ваше высокоблагородие, — удивлённо ответил унтер. — Я не поглощал энергию. У меня и поглотителя при себе нет.
— Хм, — капитан нахмурился и пошевелил усами. — Ну нет, так нет. Какие-нибудь ещё происшествия были?
— Никак нет, ваше высокоблагородие. Всё спокойно.
Офицеры потоптались ещё немного на этаже, капитан позвонил директору и отчитался о происшествии, а затем все ушли. Испаряющуюся аномалию эвакуировали караульные. В расположении роты снова воцарилась тишина, словно ничего и не произошло. А через полчаса меня сменил второй дневальный, и я отправился спать.
Когда после завтрака я вернулся в общагу, дневальный сообщил, что меня вызывает майор Болховская. Зачем конкретно, не сказал, но это и так было понятно.
Алиса Николаевна ждала меня в своём кабинете, в пристройке ко втором учебному корпусу, в которой располагалась боевая группа. Нашёл быстро. На двери висела зелёная табличка с инициалами, фамилией и должностью.
Я постучался и, получив разрешение, вошёл. Кабинет оказался не слишком большим, но уютным. В углу рос в горшке раскидистый фикус, на стене висела картина с бушующим морем.
За письменным столом с короткой брифинг-приставкой сидела сама Болховская. Рыжие волосы, как обычно, были собраны в пучок на затылке. Она указала на свободный стул:
— Доброе утро, курсант. Присаживайся.
Майор отодвинула клавиатуру и, сцепив руки в замок на столе, уставилась на меня, своими яркими зелёными глазами.
— Здравствуйте, ваше высокоблагородие. Как поживаете? Давно не виделись, — поздоровался я, усаживаясь напротив.
Лёгкая улыбка тронула губы Алисы Николаевны, но тут же исчезла, и лицо её снова сделалось серьёзным.
— Я позвала тебя, чтобы узнать из первых уст о том, что случилось этой ночью. Расскажи по порядку.
— Я стоял на страже. Шёл третий час ночи. Аномалия появилась в конце коридора и побежала ко мне. Я несколькими ударами повалил её на пол и задушил. В это время завыла сирена, пришли караульные и офицеры.
— Это я уже слышала. Расскажи мне, что произошло между тем моментом, как ты придушил аномалию, и до прихода караульных.
— Дежурный по роте дал сигнал тревоги, все построились… — проговорил я, прекрасно догадываясь, что госпожа майор хочет от меня услышать.
— Говори правду, курсант, — произнесла она непривычно холодным тоном. — Когда прибыли караульные, у аномалии не оказалось ни капли энергии. Но так не бывает. У любой аномалии есть энергия. Существо нельзя убить, не забрав энергию.
— Я пока плохо знаю про эти штуки…
— Хватит врать. Ты всё прекрасно знаешь. Уже второй раз рядом с тобой появляются аномалии, второй раз они погибают от твоей руки и оказываются опустошены раньше, чем пребывают караульные. Этому должно быть объяснение.
Болховская о чём-то догадывалась. Интересно, она знает про гибриды? Скорее всего, да. А если так, она должна понимать, что всё с ними связанное — военная тайна. К чему тогда этот дурацкий допрос? Если же нет — это плохо. Мне надо как-то выкрутиться. По сути, Болховская подставляла меня, требуя рассказать то, что говорить запрещено.
— Так точно, ваше высокоблагородие, объяснение должно быть, — проговорил я. — Но вы знаете больше меня и быстрее его найдёте.
— Да ты не волнуйся, Кирилл, — тон Болховской внезапно стал мягче. — Ты не на допросе. Просто я отвечаю за безопасность школы, и мне очень хочется разобраться в ситуации. Мне пригодится любая информация. Помоги мне, и я в долгу не останусь.
И тут я догадался, как лучше всего поступить:
— Алиса Николаевна, единственный, кто может вам объяснить суть происходящего — это директор спецшколы. Если он посчитает нужным это сделать — сделает. Я же не имею права об этом говорить.