Иноздесь

— Но, шеф, я ни на мгновение не оставлял его одного!

— Бред! — отмахнулся Шеф полиции. — Вы значит, посадили Фроста

— Клянусь, шеф, — настаивал Изовски, — я остановился, чтобы записать…

— Что записать?

— То, что он сказал. Я ему говорю: «Послушайте, док, почему бы сразу не признаться, куда вы их подевали? Знаете, мы же их все равно найдем, дело только во времени.» Тут он посмотрел на меня этаким отстраненным взглядом и говорит: «Времени… ах, времени… да, там вы их найти сможете, во Времени». Я решил, что это важное признание, и остановился записать. Но я стоял возле единственной двери, через которую он мог бы выбраться из фургона. А комплекция у меня — сами знаете; там бы мышь не проскочила!

— И это все, на что вы оказались способны, — с горечью констатировал шеф. — Изовски, вы либо напились, либо свихнулись… либо что-то на вас нашло. А то, что вы рассказали, просто-напросто невозможно!

Изовски говорил правду; он не был пьян и не терял рассудка.

Четырьмя днями ранее, как обычно по пятницам, ученики доктора Фроста собрались в его доме на очередной вечерний семинар по теоретической метафизике.

— А почему бы нет? — спросил Фрост. — Почему время с тем же успехом не может быть не только четвертым, но и пятым измерением?

Ответил Говард Дженкинс, твердоголовый технарь:

— Предположить, я полагаю, можно, но вопрос лишен смысла.

— Почему же? — голос Фроста был обманчиво кроток.

— Не бывает бессмысленных вопросов, — вмешалась Элен Фишер.

— Действительно? Ну а «Какого твое социальное положение?».

— Дайте ему ответить, — попросил Фрост.

— Я отвечу, — согласился Дженкинс. — Человеческие существа так устроены, что способны воспринимать три пространственных измерения и одно временное. И нам говорить о других измерениях бессмысленно, так как их наличие мы не сможем установить НИКОГДА. Значит, подобные спекуляции только напрасная трата времени.

— Даже так? — сказал Фрост. — А вам не попадалась работа Дж. У.Данна о параллельных вселенных с параллельными временами? Он ведь тоже инженер, как и вы. И не забудьте про Успенского. Он рассматривал время как многомерное.

— Минутку, профессор, — перебил его Роберт Монро. — Я знаком с этими работами, но все же считаю, что Дженкинс сделал верное замечание. Если мы устроены так, что не можем воспринимать более четырех измерений, то какой для нас смысл в этих вопросах? Это как в математике: можно выстроить любую математическую модель, основанную на любых аксиомах, но пока эту модель невозможно использовать для описания каких-либо явлений — она не более, чем сотрясение воздуха.

— Хорошо сказано, — согласился Фрост. — Но и ответ будет не хуже. Научная гипотеза рождается из наблюдений, своих собственных, или других компетентных наблюдателей. Я верю в двухмерное время потому, что сам лично наблюдал его.

Несколько секунд слышалось только тикание часов.

— Но, профессор, это невозможно, — заговорил Дженкинс. — Ваш организм не создан для наблюдения времени в двух измерениях.

— Полегче, приятель… — ответил Фрост. — Я, как и вы, способен воспринимать только ОДНО из измерений времени. Попозже я все расскажу, но сперва придется изложить вам теорию времени, которую я разработал, чтобы объяснить то, что со мной произошло. Большинство людей думают, что время это путь, которым они бегут от рождения к смерти. И с него так же невозможно свернуть, как поезду с рельс — они инстинктивно чувствуют, что время движется по прямой, когда прошлое лежит позади, а впереди предстоит будущее. Теперь же у меня есть все основания полагать — более того, я это знаю, — что время скорее аналогично плоскости, а не прямой линии, и плоскость эта очень неровная. Представьте себе дорогу, которой мы движемся по плоскости времени, как тропку, извивающуюся среди холмов. От этой тропки то и дело убегают тропинки, уводящие нас в каньоны по сторонам. На этих-то развилках и принимаются серьезнейшие решения нашей жизни. Можно свернуть направо или налево — в совершенно иное будущее. Порой там встречаются места, где спустившись или поднявшись на несколько шагов вы можете перемахнуть на несколько тысяч, а то и миллионов лет во времени если глаза ваши не будут прикованы к дороге и вы не пропустите нужный поворот.

Время от времени наша дорога пересекается другими дорогами. При этом ни прошлое, ни будущее на них не имеют ничего общего со знакомым нам миром. И стоит вам туда свернуть, как вы можете оказаться на другой планете, в ином пространстве-времени, в котором ничего не останется от вас и вашего мира, кроме вашего же собственного «я».

Или, если вы обладаете достаточной интеллектуальной силой и мужеством, вы можете свернуть с дороги, с пути наибольшей вероятности, и устремиться напрямик через холмы возможного времени, пересекая уже пройденный вами маршрут, порой какое-то расстояние следуя ему, порой двигаясь в обратном направлении, В СТОРОНУ прошлого, оставляя будущее ПОЗАДИ. Или же можно бродить меж холмов и делать самые невероятные вещи. Я даже не могу вообразить, на что это было бы похоже — вероятнее всего, на приключения этакой Алисы в Зазеркалье.

Теперь же о моих доказательствах… Мне было тогда восемнадцать — и предстояло принять решение. У отца возникли финансовые затруднения, и я надумал оставить колледж. Позже я занялся собственным бизнесом… Короче говоря, в 1958 году меня обвинили в мошенничестве и отправили за решетку.

— В пятьдесят восьмом, доктор? — вмешалась Марта Росс. — Вы, наверно, хотели сказать: в сорок восьмом?

— Нет, мисс Росс. Я говорю о событиях, которые происходили не на этой временной линии.

— О! — озадаченно выдохнула она, потом пробормотала: — С Божьей помощью все возможно.

— В тюрьме у меня было достаточно времени, чтобы пожалеть о допущенных ошибках. Я понял, что не рожден для карьеры бизнесмена и искренне сокрушался, что в свое время бросил учебу. Заключение оказывает странное воздействие на рассудок. Я все дальше и дальше уходил от реальности, все глубже погружался в свой внутренний мир. И однажды ночью, тогда еще непонятным мне образом, мое сознание покинуло камеру, вернулось вспять во времени, и я проснулся в комнате общежития своего колледжа. На этот раз я был умнее… Я не стал бросать учебу, а нашел вместо этого временную работу, получил диплом, продолжал заниматься научно деятельностью и в конце концов стал тем, каким вы меня теперь знаете.

Он замолчал и оглядел присутствующих.

— Доктор, — спросил молодой Монро, — а вы не можете подсказать, как же это все-таки произошло?

— Разумеется, могу, — ответил Фрост. — Я проработал над этой проблемой много лет, пытаясь воссоздать необходимые условия. Успеха добился не так давно и совершил несколько прогулок по вероятностям.

До этого момента третья девушка, Эстелла Мартин, воздерживалась от комментариев, хотя и слушала с напряженным вниманием. Теперь же она подалась вперед и с волнением прошептала: