Инсектариум
Шрифт:
И тут произошло событие, которое он запомнит на всю жизнь.
Движение вверху не почудилось Михаилу. Из крутого пике вышли сразу десять крылатых тварей, которых он сначала даже не узнал. Прозрачные зеленоватые крылья. Вытянутые тела. Длинные усы, которые совершенно не мешали им лететь с потрясающей скоростью. Мир вокруг Михаила как будто замедлился и он, зачаровано смотрел на летящих златоглазок. До того самого момента, пока они не проткнули своими жвалами всех стоящих парней. Три твари летели в их с Юлией направлении.
Как это произошло он не понял. Видимо не совсем еще мертвы его человеческие инстинкты
Казалось что он слышит жужжание крыльев златоглазок, прошедших над ними в считанных сантиметрах. Он резко подскочил. Нужно было срочно укрыться. Он точно не знал, но нападение могло запросто повториться.
Никакого дискомфорта.
Адреналин в крови заставлял двигаться.
Он ухватил Юлию за руку и потянул за собой. Несколько секунд и они оказались в тени грузовика.
– Что это было? – голос Юлии заставил его вздрогнуть, она все-таки включила связь в его скафандре.
– Chrysoperla carnea, – ответил он, – златоглазка обыкновенная, ты видишь кого-нибудь, – добавил он озабоченно?
– Вроде бы все улетели, – голос Юлии казался нормальным, возможно она ничего не поняла.
– Юля, а людей видишь?
– Нет, – испуганно ответила она.
– Не понял? Ты что, вообще ничего не видела?
– Нет, – голос её был растерянным, – я включала вам внутреннюю связь.
– Так Юля, смотри на меня, – он взял её шлем в свои руки и тут же почувствовал как в его руку кто-то вцепился, боль была дикой и он закричал.
– Ах ты, сволочь, – голос Юли взорвался в его голове и он вдруг замолчал, а в её руке мгновенно возник «Скипетр».
Хлопка не было слышно, лишь легкий дымок выскочил из ствола, его руку отпустили и повернувшись он увидел муравья. Обычного красного огненного муравья. Solenopsis invicta, подумал он. Рука начала неметь и эта немота мелкими коликами начала расползаться от руки к телу.
Он опустил взгляд и увидел рваные дыры на своем скафандре.
Ничего себе.
Он попытался осознать размер муравья, отметив про себя, что был прав – какой там носорог, так теленочек.
Сознание замутилось и тут он вновь почувствовал боль, только теперь в другой руке. Реагировать на боль почему-то не было сил и желания. Одноразовый шприц был отброшен в сторону. Юля подхватила его под руки и потащила к дверям автомобиля.
* * *
Темнота медленно уходила, принимая светло-серый оттенок, но звуки почему-то не возвращались. Голова была тяжелой, а мысли, на удивление, ясными и легкими.
Где я? Такой была первая мысль. Михаил пошевелился.
Тут же раздался негромкий треск в ушах, а затем голос его ассистентки Юлии.
– Как вы, Миша? – сознание рывком вернуло его к действительности, ух ты, уже Миша, он резко дернулся и застонал. Боль в руке никуда не делась.
Михаил быстро огляделся.
Они находились внутри приданного им грузовика, кабина которого была довольно просторной и могла вместить четверых, вместе с водителем. Михаил с Юлией находились на заднем сидении. И судя по положению тела, голова его еще недавно покоилась на коленях Юлии. Жаль что всё проспал, усмехнулся он про себя.
– Голова болит, а так вроде ничего, «МеДок» отлично сработал, я знал о его существовании, но, к счастью никогда не пробовал на себе, а если учесть, что я, от такой дозы яда огненного муравья, должен был окочуриться, то очень даже неплохо я себя чувствую, – бодро закончил он свой монолог.
– Это хорошо, потому что вы были в отключке больше получаса, и я очень боялась, что вы не очнётесь, – у Юлии была очень напряженная поза, а вот лицо через забрало скафандра было плохо видно.
– Юлия, – начал МИхаил, медленно подбирая слова, – я принял опрометчивое решение, притащив нас обоих сюда, я был слишком самоуверен, самонадеян, – он поднял руку, чувствуя, что она хочет что-то сказать, – и слишком доверял этим людям, это невероятно опасное место и, я уверен, что самым правильным решением будет вернуться, потому что вдвоем нам здесь, при таких раскладах будет очень непросто, – тяжело выдохнул он, устав от собственной тирады, которую Михаил говорил, ненавидя себя за слабость, трусость и малодушие.
– Конечно, – горячо поддержала его Юлия и тем самым очень сильно удивила, нет, безусловно, ассистент должен во всем поддерживать своего руководителя, но здесь ведь совсем другое место и время и обстоятельства, или нет? – абсолютно согласна Михаил Евгеньевич, – вот оно, вот теперь понятно всё, – Миша давайте вызовем подмогу и пусть нас отсюда выведут, рация находится там впереди, около переднего сидения, я видела, когда вас затаскивала, – она замолчала, а Михаил никак не мог понять эти её переходы с официального тона, на очень тёплый и близкий, в голове всё перепуталось.
– Юля, не против если это сделаете вы? Я боюсь не перелезу на переднее сиденье, а выходить наружу мне что-то не хочется, – с тяжелым осадком внутри сказал он. "Блин что ты за мужик, к рации не можешь перелезть". Обожгла мысль.
Михаил и вправду чувствовал себя не очень хорошо, а габариты Юли были не в пример меньше его, поэтому данный ход был оправдан.
– Да-да, конечно, – и она бодро протиснулась между сидений, нисколько не задержавшись.
Михаил уселся поудобнее и придвинулся ближе к первому ряду, чтобы видеть всё, что делает Юля.
Девушка уселась на пассажирское сидение, рядом с которым, вместо привычного, по обычным машинам, бардачка, находилась портативная рация. На вид не очень сложная. Два тумблера для переключения и верньер настройки, громкости, по всей видимости, в который было вшито и устройство включения. Юля крутанула его, но ничего не произошло. Ни звука, ни щелчка включения, который обычно сопровождается световой индикацией. Ничего. Рация была мертва. Кряхтя и тихо ругаясь Михаил пролез между сидений и разместился сразу между ними, на металлическом, ровном пятачке, здесь не было никаких ручек управления, все они располагались на водительской панели, ноги он опустил рядом с Юлиными и она подвинулась, освобождая место. Михаил проделал с рацией массу телодвижений, по большому счету таких же, что делала и девушка. Потом проверил соединения кабелей. Включил двигатель, заставив машину взреветь. Салон озарился светом различных приборов, но рация была по-прежнему мертва. Он стукнул по ней кулаком от бессилия. Надо сказать, что все эти манипуляции проходили в полной тишине. Михаил лишь пыхтел, да кряхтел, а Юлия тихо и скромно молчала.