Инсектерра. Выжить в любви
Шрифт:
— Я нне зна-ю, — неуверенно, сильно растягивая последнее слово, ответил Уно
— Тогда играй, я послушаю, подумаю и, может быть, награжу тебя.
Уно невольно сглотнул, поудобнее взял в дрожащие пальцы флейту и начал играть. Тихая легкая мелодия должна была символизировать теплый ветер, скользящий по траве и блуждающий в распущенных волосах королевы. Юноша воодушевленно прикрыл глаза, настраиваясь на знакомый мотив и внезапно вздрогнул, сбиваясь с ритма — это Камрит коснулась пальцами ног его колена и скользнула вверх. Юноша открыл глаза и
Но самое невероятное было еще впереди — Ее узкая ступня вдруг повелительно легла на объемистый бугор в области приподнятой повязки:
— Я пока не разрешала тебе останавливать игру. Продолжай!
Уно выдохнул. Ему хотелось честно признаться, что он не может заниматься музыкой в таком состоянии, но вместо этого юноша только зажмурился и заставил инструмент издавать новые звуки. Мелодия несколько изменилась. Теперь это был уже озорной танцевальный наигрыш, под который Камрит, от души смеясь, продолжала тереть ножкой напряженный тяж, едва прикрытый скромной тряпичной повязкой.
А затем уже вторая голая женская ступня приподняла ткань и скользнула под нее, чтобы начать массировать вздыбленное достоинство Уно, перекатывая его и прижимая к телу. Дыхание наставника совсем сбилось, мелодия все чаще прерывалось, а потом Уно с отчаяньем оторвался от флейты, чтобы хрипло застонать вслух, не выдержав этой чарующей пытки.
— Да-да, я, наконец, поняла… ты действительно знаешь, как обращаться со своим инструментом, — томно промурлыкала Госпожа.
Она немного отстранилась, еще раз скользнув пальчиками по внутренней стороне бедра юноши, и заползла дольше на постель, удобно устраиваясь среди разбросанных подушек.
— Но, знаешь ли ты, что нужно делать с женщиной? — спросила она тихо и ласково, благосклонно взирая на стоящего перед ней парня подобно тому, как голодная самка Лесной Вайши разглядывает маленького танагра.
— Все знают, — ответил Уно, из всех сил стараясь держаться спокойно. — Это описано в древних текстах. В «Бутоне Гармалиса», например, или… или в трудах Высокоумного Чаро, хотя там больше говорилось о…
Камрит громко рассмеялась, запрокинув голову, а потом неспешно развела ноги, скользнула длинными пальцами между ними, чуть выгибая спину, и заговорила вновь:
— Посмотри-ка сюда, малыш, видишь, я там немного влажная — исправь это своим языком.
Уно невольно ахнул, мгновенно понимая всю тайную суть ее женской просьбы. Неужели она позволит ему прикоснуться… Юноша аккуратно положил флейту на пол, а сам присел на кровать, склонившись над ее бесстыдно распахнутым лоном. Не веря себе, он осторожно лизнул ее, как котенок Большой Вайши слизывает капельки сладкой росы с узкого листочка литарры, потом еще и еще, скользя языком по самой заветной расщелинке, пока Камрит не застонала протяжно и удовлетворенно:
— Ты такой забавный, — внезапно выдала она, пылко обнимая его шею лодыжками.
Уно смутился и удивленно взглянул на Нее, сомневаясь, что быть забавным это хорошо. Но мысли уже покидали его высокий и безупречно гладкий лоб.
— Покажи мне сейчас, что там еще говорят твои древние тексты, — попросила Королева, продолжая улыбаться. — Это ты можешь?
Уно кивнул, а потом робко коснулся ее руки, мягко поцеловал ладошку и продвинулся дольше, осыпая поцелуями запястье.
— Оу! Как трогательно. Продолжай…
И Уно продолжал исступленно целовать ее руку, плечо, шею, а она поймала его член свободной рукой и стала грубовато и властно мять его, поглаживая большим пальцем уже скользкую головку. Это было на грани боли и наслаждения, а она смеялась, чувствуя, как ей нежно целуют животик и грудь, выступы тонких ключиц… Ее шаловливые пальчики все быстрее бегали по напряженному стволу мужчины, пока тот не излился ей на руку.
— А теперь оближи, — велела Камрит, поднося к лицу паренька свою изящную ладошку, щедро вымазанную вязкой полупрозрачной массой.
Уно послушно поймал губами ее указательный палец, преданно глядя в глаза Повелительнице.
— Какой ты милый малыш! За это я подарю тебе целую ночь и, надеюсь, у тебя хватит сил выполнить все мои пожелания… мой дикий «менестрель»…
Уно резко дернулся всем своим длинным телом и тут же проснулся. Стремительно поднимаясь, он нечаянно столкнул одно из яиц, но ловко подхватил его, не давая упасть на мох, что устилал пол. Зря он уснул среди них в той же нише, где еще недавно возлежал с Королевой. Может, вообще не стоило приходить сюда из ее спальни посреди ночи? Но Уно никогда не оставлял своих крошечных собратьев надолго и сидя возле спящей Магрит, вдруг почувствовал тоску о них. Потому и пришел навестить. Хотя бы убедиться, что все здесь хорошо. И уснул невзначай…
А вот теперь, держа в руках хрупкий бесценный предмет, Уно замер, восстанавливая сбившееся дыхание. Вчера яйца долго мерцали, пока здесь была новая Госпожа, кажется, им понравилось ее присутствие. Вот и славно. Они сразу приняли ее и даже будто не могли смириться с тем, что она так быстро ушла. По-крайней мере, так почувствовал Уно. Потому и лег среди них сейчас, чтобы успокоить. А потом этот странный сон как видение прошлого. Спрашивается, зачем?
Старший Наставник погладил яйцо в своих руках, ровно так же, как гладил бы нежную будто лепесток мираблиса щеку королевы.
— Прости меня, я не виноват, эта картина сама пришла в голову — я вовсе не звал. Знаешь… я скажу тебе прямо — я даже почти забыл ее…
Он поцеловал яйцо, словно ребенка в макушку и мягко убаюкал на своих ладонях, а потом положил среди прочих, подальше от края. Нужно возвращаться к Госпоже. Нужно быть рядом, беречь и ее покой. Теперь Уно точно не будет спать до утра. Он будет сидеть в изножье Ее широкого ложа и смотреть на нее. Красива ли она? Уно до сих пор этого не понимал. Да ведь это не важно.