Инсектерра. Выжить в любви

Верт Александр

Кадо харкнул кровью прямо в лицо Закриса, быстро приподнялся и стиснул пальцами его глотку, буквально вдавливая кадык куда-то непомерно глубоко.

Лидер дармисов захрипел. Вены на его шее и висках вздулись от напряжения точно так же, как на плечах Кадо. Сначала дармис хватался за руки воина, царапал и драл их ногтями, пытаясь вернуть возможность дышать. Его глаза налились кровью, язык почти вывалился, а Кадо с остервенелым рычанием продолжал давить крепкую мускулистую шею.

Осознание победы пришло лишь когда под омертвелыми пальцами что-то захрустело и хлюпнуло. Вражеские пальцы соскользнули с рук Кадо и обессиленно рухнули вдоль тела поверженного дармиса.

Кадо был залит кровью — своей и Закриса, ноги слегка подрагивали, но он знал, что отдышавшись, обязательно доведет свое дело до конца и труп генерала подавится собственным «крючком», уж Кадо позаботится об этом. Нож привычно лег в саднящую от боли ладонь. Морщась от отвращения, кормис распорол короткие штаны генерала и выполнил задуманное.

Никто в Гиблом лесу больше не осмелится оскорблять Благословенную Магрит — Величайшую Королеву Кормаксилона!

Глава 32. Немыслимая потеря

Уно прорвался к лестнице, почти не встречая препятствий на своем пути. Дармисы рассыпались по коридорам, защищая тронный зал и внутренние покои. Старший Наставник понимал, что именно в глубине Дома прячутся главные ценности, а так как для Уно самым важным считалось потомство, подобное стремление он уважал.

Уно пришел бы в ужас, узнав, что подчиненные генерала Закриса бросили свое Чрево с коконами, чтобы защищать золото и Повелителей. И пока продолжалось сражение — пламя яростно пожирало будущее Дармаллака, добавляя к черной гари запах паленой плоти. За несколько часов атаки в огне на подземных ярусах погибли все коконы и яйца.

Наставник интуитивно шел вперед по извилистым переходам, то и дело натыкаясь на мертвые тела или принимая участие в короткой схватке и, наконец, замер, услышав позади тяжелые шаги. Уно даже спрятался в одну из пустых затемненных ниш, чтобы узнать, кто именно следуют за ним и не лучше ли затаиться, если врагов окажется слишком много.

– Подожди, - попросил Наро у своего провожатого, прислонившись к стене.

Он передвигался с большим трудом. От черного дыма кружилась голова, да и израненные ноги слушались плохо.

– Мы должны торопиться, - раздался рядом молодой нервный голос. — Дарма скоро выгорит дотла, наше счастье, что это дерево способно сдерживать огонь и вяло тлеть, но дышать здесь уже невозможно, нужно выбираться наружу.

– Нельзя, - подтвердил Уно, выходя их укрытия.

Желтокожий юноша тут же выставил вперед свой короткий клинок.

– Это собрат, - простонал Наро, узнавая Наставника даже в темноте.

Он протянул Уно руку и тут же вцепился в его локоть, принимая поддержку друга.

– Я ищу Королеву, - быстро проговорил Уно, доставая из небольшой сумки на поясе куски материи и флакон с особой жидкостью.

С помощью Оскаса кормис намочил тряпки и смастерил маски для защиты от дыма. Раствор дурно пах, но с влажной повязкой на лице Наро сразу стало легче дышать, да и кисловатый запах на удивление прояснил голову. Отвар горькой пульнарии творит чудеса.

– Мы тоже ищем Магрит, скорее всего она в покоях генерала.

– Вы знаете, где это? — спешно спросил Уно.

Известие, что маленькая Госпожа может быть в личных покоях другого мужчины, совершенно чужого их дому ударила в голову и змеей пронеслась под кожей. Прежде Уно старательно отгонял от себя мысли о том, что именно может пережить Королева в плену, но следовало заранее принять неизбежное. Притом, что внутреннее чутье настойчиво подсказывало — любимой поблизости нет. Неужели ее увезли и спрятали? А, может, предчувствие лжет и Магрит томится где-то внизу…

«Что с тобой, моя нежная, милая?
– спрашивал он мысленно, с болью осознавая, что она не может слышать его мыслей именно сейчас, будучи слишком далеко. — Где ты, сердце мое?»

Спальня Закриса уже не охранялась и потому кормисы вместе с желтокожим парнем спокойно зашли внутрь и тотчас приняли боевую стойку. Пятеро дармисов нагружали кожаные мешки одеждой и украшениями, а их действиями руководила смуглая полуобнаженная женщина.

Увидев вошедших чужаков, Харима взвизгнула, прячась за спину ближайшего охранника, и вдруг быстро заговорила, захлебываясь в словах:

– Дайте нам уйти! Отпустите нас, мы хотим жить. Можете забрать себе лучшие вещи, только дайте выбраться!

Оскас, крадучись, вышел вперед, его лицо исказила гримаса боли, а затем сразу же хищной радости — пришло время мести:

– Моя подруга тоже хотела жить и должна была принести мне младенца. Что вы с ней сделали? Ты присутствовала при этом?

– Я… я ничего не знаю, все он, это Закрис. Он истязал и меня! Я ничего не могла…

Оскас мгновенно лишил жизни первого дармиса, что кинулся к нему с ножом, второго взял на себя Уно. Харима вопила, не смолкая, даже когда ее защитник мягко оттолкнул Королеву в сторону и приготовился помочь товарищам. Когда же в комнату ворвались дедулы, сражение стало бессмысленным и трое стражей просто закрыли собой Хозяйку, оборонительно выставив мечи.

Наро устало опустился на мягкую лежанку у дверей, давая знак, что будет говорить:

– Где Королева Кормаксилона? Отвечай, женщина и возможно, тебе сохранят жизнь.

Харима затравленно выглянула из-за пояса своего охранника и, обнимая его ногу, сползла на пол, делая вид, что не в силах подняться.

– Я приказала ее отпустить. Я ее пожалела и ночью тайно вывела из Дармаллак. Закрис наказал меня за это, но я не желала зла вашей Королеве. С ней был отправлен один из кормисов. Им дали еду и оружие. Они ушли в лес. И… и… я больше ничего не могла сделать!