Институт экономики Российской академии наук в лицах. Сборник
Шрифт:
Литература о И.Н. Буздалове
Никонов А.А. Спираль многовековой драмы: аграрная наука и политика России (XVIII–XX вв.). М .: Энциклопедия российских деревень, 1995.
С. 336, 337.
Дрындин В.Л. К вопросу историографии советских экономических реформ начала 1950-х – первой половины 1960-х годов // Вестник Оренбургского государственного университета (ОГУ). 2004. № 10. С. 87–93.
Куликов И.М., Пошкус Б.И. 50 лет на передовой научного аграрного фронта // Вестник Института экономики РАН. 2008. № 4.
Мазлоев М.З. Разомкнутся ли тиски монополизма для крестьянства // Экономическая наука современной России. 2015. №2(69). С. 154–155.
Алтухов А.А. О ключевых основах извечного в России «аграрного вопроса» // Вестник
Л.Г. Истягин д.и.н.
Варга Евгений Самуилович (1879–1964)
Евгений Самуилович Варга принадлежит к числу тех относительно немногих советских обществоведов, получивших при жизни самое широкое, в том числе и международное, признание. Его исключительно активная творческая деятельность продолжалась почти 60 лет. Ученым было опубликовано только лично свыше 800 книг, статей, брошюр, не говоря уже о не поддающемся прямому учету количестве записок и экспертных заключений. Он был удостоен – случай нечастый даже среди очень именитых людей советской науки – трех орденов Ленина и ордена Трудового Красного Знамени, Ленинской премии (1963 г.) Варга занимал целый ряд ответственных постов в организационных структурах науки. Помимо бессменного (с 1927 г.). директорства в Институте мирового хозяйства и мировой политики (ИМХМП, чаще – просто ИМХ) и главного редакторства в его органе, журнале «Мировое хозяйство и мировая политика», он занимал еще и посты директора существовавшего в 1920–1930-х гг. Института Красной профессуры мирового хозяйства и мировой политики, был членом Президиума Академии наук СССР, академиком – секретарем Отделения экономики АН СССР, членом бесчисленных редакционных коллегий и ученых советов.
В последние годы своей жизни он был знаковой, хотя и сугубо теневой, фигурой в общественных кругах, выдвигавших и обсуждавших проекты преобразований экономики, государственной и общественной системы в Советском Союзе и в других странах социалистического содружества. Ему особенного был близок венгерский опыт социально-экономических преобразований, в который он внес и свой конкретный вклад.
Далеко не все творческое наследие Е.С. Варги полноценно исследовано. В наибольшей мере к адекватности оценки всех сторон его деятельности приближается вышедший в 1981 г. по специальному решению Ученого совета ИМЭМО обобщающий коллективный труд (22). Выпущенная в 1991 г. книга воспоминаний В.И. Каплана (23) позволила прояснить некоторые моменты в жизни и деятельности ученого, но в целом носила незавершенный и несколько отрывочный, субъективно-схематичный характер. В середине 1990-х гг. основательное исследование творчества Е.С. Варги предпринял немецкий историк Г. Дуда, не только изучивший западные публикации, но и впервые привлекший ряд актов из советских архивов (28). В недавно вышедшем труде П.П. Черкасова об ИМЭМО сделана попытка во вводном разделе дополнительно осветить, в том числе на основе открывшихся архивных фондов, некоторые обстоятельства, связанные с закрытием ИМХ в 1947 г. (27. С. 43–61).
Е.С. Варга родился в 1879 г. в семье австро-венгерского еврея, сельского учителя, по-видимому, уже из отчего дома прихватил изрядный ресурс радикализма. В Будапештском университете, где после окончания родной школы очутился одаренный юноша, он быстро становится приверженцем левого социализма. Особенно близкими Варге оказались концепции люксембургианского направления марксизма, сводившегося, в той или иной мере, к идее неизбежности коллапса капиталистической экономики вследствие циклического кризиса. Абсолютизация кризисного катастрофизма была позднее ученым оставлена, но повышенное внимание к циклам и кризисам он сохранил на всю жизнь. В 1906 г. 27-летний Варга вступает в социал-демократическую партию Австро-Венгрии и благодаря своим необычайным способностям вскоре становится редактором центрального органа партии в Будапеште газеты «Непшава». Его репутация глубокого знатока экономики, особенно вопросов финансов, быстро укрепляется. В 1917 г. он публикует специальное исследование «Деньги: их власть в мирное время и крах во время войны» (18. С. 21–112), принесшее ему международную известность.
В 1919 г. Е.С. Варга оказался в числе активных сторонников и участников венгерской революции. Он вошел в состав Венгерского революционного правительства, причем занял в нем ключевой пост сначала народного комиссара финансов, а затем – председателя Высшего совета народного хозяйства. В 1920 г., после поражения революции на родине, Варга эмигрирует в Советскую Россию, где сразу же устанавливает тесные контакты с В. Лениным, Л. Троцким, Н. Бухариным, В. Осинским, К. Радеком и другими партийными и государственными деятелями, журналистами, учеными Советской России. Вскоре определяется его специфическое амплуа – консультирование структур Коминтерна по экономическим и финансовым вопросам. Варга берет на себя организацию и заведование информационно статистической службой Коминтерна, первоначально располагавшейся в Берлине. Как эрудированный знаток конкретики мировой экономики, к тому же прошедший одну из самых серьезных в европейской социал-демократии теоретическую школу «австромарксизма», Е.С. Варга первостепенное значение придает объективному анализу мировых экономических и социальных процессов. Эти методические принципы заняли приоритетное место и в творческих исканиях того ИМХа, который Варга после завершения своей берлинской миссии официально возглавил в декабре 1927 г.
В течение труднейших 20 лет, с 1927 по 1947 г., Е.С. Варга руководил ИМХом, который и был им превращен в главный центр советской мирохозяйственной аналитики, так что в этом смысле получившие и в стране, и за рубежом хождение термины «школа Варги» «институт Варги», были вполне оправданы. В позднейшей, особенно западной, литературе успех Е.С. Варги чаще всего объяснялся благоволением к нему лично И.В. Сталина, заинтересованного в экспертном обслуживании своего курса. Это соответствовало истине, но Варга и сам придавал первостепенное значение консультированию советского руководства, особенно по вопросам мировой хозяйственной конъюнктуры, и тут ему не приходилось делать особых усилий ни над собой, ни над сплоченным им коллективом. Что касается знаменитого тезиса о «победе социализма в одной отдельно взятой стране», вокруг которого шла тогда основная борьба, то Варга и его друзья вполне искренно в этом деле поддерживали аргументацию Бухарина и Сталина в противовес доводам Троцкого (последнего разочаровала именно позиция Варги, на поддержку которого он определенно рассчитывал).
В научную заслугу Е.С. Варге для периода конца 1920 – середины 1930-х гг. следует поставить само возбуждение в имховской и более широкой академической среде целого ряда тем и проблем по исследованию мировых процессов. В тогдашней крайне сложной и изобиловавшей рисками обстановке в Советском Союзе, где гражданская война не столько закончилась, сколько внедрилась в глубины самой социальной ткани, ответы в лоб на ставившиеся вопросы были иной раз невозможными по психологическим мотивам. Характерна в этом плане проведенная в конце 1920 – начале 1930-х гг. серия обсуждений концепции так называемого «организованного капитализма» Р. Гильфердинга. Е.С. Варга подверг эту концепцию «организованного капитализма» острой критике, апеллируя в особенности к реалиям развертывавшегося тогда кризиса перепроизводства. В то же время Варга, насколько это от него зависело, способствовал относительно свободному обсуждению возникшей темы, тщательному учету всех суждений по этой проблематике, высказывавшихся в нашей стране и за рубежом, в том числе в интеллектуальных кругах Коминтерна. В имховском обиходе тема регулируемой капиталистической экономики в итоге оказалась официально застолблена, и над ней и сам директор, и когорта наиболее видных его сотрудников стали отныне основательным образом размышлять, хотя в выходившей продукции это не сразу нашло свое отражение.
Е.С. Варга, безусловно, отрицательно относился к диктаторским методам Сталина и культу его личности, и тем более к репрессиям, жертвами которых оказалось очень большое число его ближайших друзей по ИМХу, по Коминтерну и Академии наук. Он не страшился идти на огромный личный риск, пытаясь, в том числе и посредством прямых обращений на «высочайшее имя», вызволять арестованных товарищей. Но Варга даже в предсмертных своих записях, делавшихся осенью 1964 г., когда о сталинских зверствах уже была опубликована масса ужасающих подробностей, твердо придерживался убеждения, что «ошибки Сталина», при всех их последствиях, «исторически исправимы» (21. № 3. С. 157). Впрочем, контекст не позволяет определенно ответить на вопрос, что собственно он понимал под «историческим преодолением» сталинизма. Во всяком случае – не реставрацию капитализма в тех формах, которые преподнесла постсоциалистическая российская действительность
Важнейшим достижением Е.С. Варги и всей его школы в довоенный период явилось всестороннее изучение экономических кризисов, а на этой основе самой кризисности как диалектического феномена в развитии мирового капитализма, мировой экономики и международных отношений, включая проблематику войны и мира, безопасности, антивоенной и антиимпериалистической борьбы, движений за колониальное и национальное освобождение. Как бы ни оценивать с позднейших позиций «эмпирический марксизм», которым, по словам Г. Дуды, последовательно руководствовался Е.С. Варга и его коллектив (28, с. 28–30), остается фактом, что на основе этой научной методологии, с рядом действительно заидеологизированных категорий и понятий (см.: 26. С. 145–152), Варге удавалось получать весомые научные результаты. При этом, конечно, ученому приходилось прибегать к условным формулам, писать намеками, заслоняться цифирью от обвинений в «апологии капитализма», ибо начальствующие инстанции с трудом и не сразу, а только с подготовкой, могли воспринять выводы о происходящем прогрессе, росте производительных сил и при капитализме, о фактах и механизмах смягчения кризисов, модификации их функций.