Интеллектуальные игры: для знатоков и не только
Шрифт:
Придание вопросу «многоходовости» – способ задать ему оптимальную трудность. Но вопрос, который подразумевает слишком много ходов, не раскрутят за минуту или вообще не запомнят. А вопрос, где ходов окажется недостаточно много, будет слишком прост. Значит, есть оптимум – его и следует искать. Но без излишеств!
Метки
Метка есть способ сделать вопрос имеющим единственный правильный ответ. Как следствие этого, метка – мощнейшее средство борьбы с так называемыми дуалями – правильными ответами на вопрос, не предусмотренными его составителем. Как следствие,
Что же такое метка? Это введение в текст вопроса некоего факта, крайне редкого, практически бесполезного для разгадывания (есть и исключения – иногда именно метка ведет команду к разгадке вопроса, но это скорее исключение, чем правило), однако имеющего отношение только к правильному ответу и ни к чему другому.
Типичный пример метки – вопрос Ворошилова:
Болезнь, которую лечат в Карловых Варах и симптомы которой у Ворошилова крайне ярко выражены.
Можно догадаться, что это патологическая страсть к игре. Но мало ли какие болезни найдут у Ворошилова знатоки? И чтобы спорить было бессмысленно, Ворошилов указывает номер этой хвори по какому-то международному каталогу болезней – любая другая болезнь будет иметь другой номер, и ответ будет отвергнут с полным правом.
Чем красивые женщины сходны с большими городами?
Этот вопрос имеет красивый и логичный ответ: их легко завоевать, но трудно удержать. И представьте, какой поток ничем не опровергаемых дуалей обрушится на вас, если не добавить: «по мнению французского лексикографа и философа Пьера Буаста»? Это сразу делает вопрос практически не подвластным протестам – поди найди у Буаста другое сравнение этих двух объектов!
Этот человек получал в СССР в начале 20-х годов сотни счетов из гостиниц, комиссионных магазинов, даже повестку в суд по уголовному делу, к которому не имел ни малейшего отношения. Десятки самозванцев бродили по стране, выдавая себя за него. Женщины, которых он в глаза не видел, требовали у него алименты. Кто он?
Не так уж сложно догадаться, что, скорее всего, речь идет о невероятно популярном в то время Михаиле Зощенко. Но были же тогда и другие крайне популярные люди! А вот если добавить, что его книги, по словам Шкловского, «имели хождение не как деньги, а как вещь. Как поезд», ответ станет единственным и вопрос избавится от дуали. Есть, конечно, вероятность, что именно эту фразу кто-то вспомнит и возьмет вопрос с помощью прямого знания, а не логических рассуждений. Но это вряд ли – метка мало известна. Такими они и должны быть.
Не пренебрегайте метками! Вреда от них чуть, а толку может быть довольно много. Только не метьте вопрос об Александре Македонском тем фактом, что его коня звали Буцефал – иначе зачем тогда остальной текст вопроса?
Повернуть и вывернуть
Интересный факт для вопроса – это еще не все. Надо уметь правильно задать вопрос, построенный на этом факте. А также позаботиться о том, чтобы на вопрос дали правильный ответ, но не все подряд (где надо – прояснить, где надо – запутать), и о том, чтобы вопрос сохранил корректность, и, наконец, о художественной стороне дела.
Например, есть факт. Рваные доллары в американских банках обменивают так: за кусок больший, чем три пятых целой бумажки, дают доллар, за огрызок размером от двух пятых до трех пятых – 50 центов, а за меньший кусочек не дают ничего, а то каждый себе нарежет сколько не лень.
Из этого факта можно сделать вопрос. Какой именно?
Возможна такая редакция: За какую часть рваного доллара в американских банках дают целый доллар, а за какую – 50 центов? Но как такой вопрос брать – не ясно.
Можно попробовать так: За доллар с оторванным уголком в американских банках вам выдадут целый доллар. А что вы сможете там получить за половинку долларовой бумажки? Ответ – 50 центов – уже не совсем прост, но все-таки слишком напрашивается.
Возможен и такой вариант: За кусок долларовой бумажки больший, чем три пятых ее величины, в американских банках дают целый доллар. А за кусок какого минимального размера там дадут 50 центов? Ответ – до двух пятых – ясен из достаточно тривиальных соображений. Не слишком ли тривиальных?
В итоге была принята следующая редакция:
Не зря мы во всем СНГ так это ценим. Если у вас есть более трех пятых этого – вы получите это целиком. Если у вас найдется от двух пятых до трех пятых этого – половинка этого вам обеспечена. А вот меньше двух пятых этого уже совершенно никуда не годится. Что же это?
Вопрос дал достаточное количество правильных ответов и еще больше замечательных неправильных, которые я просто приведу без всяких комментариев. Очередь, ваучер, места в парламенте, здоровье, Черноморский флот, нефть, кровь, клад, образование – высшее, среднее и начальное, молодость, жилплощадь, голоса избирателей, кворум в парламенте, карточка спортлото, прожиточный минимум, стаж! Этого-то автору вопросов обычно и надо.
Известный знаток и автор вопросов Владимир Белкин дает такую рекомендацию: «Если вопрос не смотрится, выверни его наизнанку». То есть ответ сообщи, а факт, используемый ранее в вопросе, попытайся угадать. Очень часто это помогает.
Так, например, задавая вопрос: Назовите имя лучшего друга Карлсона – можно, конечно, радоваться, что многие ответят «Малыш» и не вспомнят имени мальчика. (Кстати, Вы сами его помните? То-то!) Гораздо лучше спросить:
Вообще-то его звали Сванте Свантессон, и вы все его знаете. А как звали его лучшего друга?
Пусть поперебирают известных скандинавов – сначала реальных, потом литературных. А когда придут к Карлсону, обрадуются вместе с вами.
Или еще один вариант. Автор «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль превосходил всех писателей по некоему важному для писателя параметру. Какому? Ответ очевиден – словарный запас. Но в тексте есть подсказка про словарь, поэтому вопрос и становится слишком легким; если же этой подсказки нет, вопрос будет слишком труден. Поэтому вопрос был задан в несколько иной форме: