Интерфейсом об тейбл

Бетке Брюс

Значит, Элиза исключается.

Дамы практически поменялись позициями вокруг меня. Новенькая застыла у стеклянных дверей. Диана стояла спиной к распахнутой двери. Она выгнула спину дугой. Полоснула по воздуху своими когтями. Зашипела, брызгая слюной…

И, развернувшись, выбежала в коридор. Дверь за ней захлопнулась.

НИ ФИГА СЕБЕ.

И тут я услышал за своей спиной нежное цоканье туфель на шпильке. Острые ногти впились в мое левое плечо, медленно проползли по моему хребту до низа спины. Тяжело дыша, я скрипнул зубами, изобразил на губах улыбку и

обернулся.

— Здравствуй, миленький, — проворковала Амбер. — Извини, что раньше не подоспела. Торвольд немало потрудился, чтобы отыскать меня и сказать, что ты вышел в суперы.

Ее длинные пальцы принялись гладить и ласкать мою щеку, тихо скользнули в волосы на затылке. Затем она крепко обняла меня, яростно поцеловала в губы, засунула свой настырный язычок мне в рот — до самых миндалин.

— Не-е… — беспомощно прошептал я, когда она позволила мне сделать вдох, -…надо.

Она поцеловала меня еще раз — долгим, яростным поцелуем.

— Не… Надо…Ради… Она поцеловала меня в третий раз — медленным, ласковым, бесконечным поцелуем, от которого у меня подогнулись ноги, а перед глазами заплясали синие точки — симптом кислородного голодания.

— Ради Бога, не надо останавливаться, — тихо взмолился я. — Возьми меня сейчас.

Она вновь поцеловала меня. Я превратился в масло, тающее в ее сильных, но изящных и чутких руках.

— Прости, что по моему недосмотру ты оказался здесь один, — шепнула она мне на ухо, деликатно покусывая и полизывая ушную раковину. — Я должна была предвидеть, что эта старая ведьма Диана захочет подцепить тебя на свой крючок. Ты такой невинный, такой беззащитненький… — Она обвила меня руками, крепко прижала к себе и внезапно заставила меня осознать с мучительной ясностью, что я стою в чем мать родила, стреноженный собственными трусами. Мне оставалось лишь трепетать и стонать от удовольствия.

— Бедненький мой мальчик, — шептала мне на ухо Амбер. — Давай-ка я проверю, не сделала ли эта гнусная старуха тебе бо-бо.

Она надолго впилась губами мне в шею. В этот момент я понял, почему вампиризм считается в некоторых кругах эротичным.

— Тут все в порядке, — выдохнула она и, перехватив меня поудобнее, покрыла поцелуями мою волосатую грудь. Красивым финалом стал нежный укус моего невероятно эрогенного правого соска. — Это тоже работает, как надо, — чуть пригнувшись, она прошлась языком по моим плоским, красиво очерченным брюшным мышцам. Я весь корчился от наслаждения. — И здесь нет проблем.

Опустившись на колени, она разметила поцелуями мой аппендикс, спустилась по правому бедру к коленной чашечке, а потом — медленно-медленно — поднялась обратно, постепенно сворачивая к внутренней стороне бедра…

— А теперь, — проворковала Амбер, — главный тест. Обвив левую руку вокруг моих ягодиц, чтобы я не мог вывернуться, крепко держа мои семейные алмазы и основание моего Сами-знаете-чего, она неспешно, сладострастно, тщательно облизала этот орган от основания до кончика, потом принялась все быстрее и быстрее очерчивать круги языком вокруг рабочего конца, на миг прервалась, чтобы торопливо отдышаться и…

О ГОСПОДИ!

Пятнадцать миллисекунд спустя я вернулся назад в реальность. Сообразив, что произошло, я сорвал с головы видеоочки, швырнул их на пол и завопил что было мочи:

— ЛЕ-МА-А-АТ!

Он пулей подскочил ко мне:

— Джек! Джек! Что там с тобой делали, черт тебя задери?!

— ЧТО-О? — Я сам не знал, то ли задушить его, то ли неутешно разрыдаться, то ли сделать и то и другое сразу.

— Мы отключили аудиои видеосвязь, ты что, не помнишь? Я мог следить только за твоей биотелеметрией!

«А— А-А-А!» -грохнувшись на колени, я заревел в голос.

Ле-Мат, опустившись рядом со мной, начал торопливо выдергивать оптические кабели из моей сетерации.

— Парень, твои биоиндикаторы зашкалило выше крыши! Пульс, дыхание, кровяное давление — блин, я уж думал, ты сейчас взорвешься! Отключив пояс-рацию, он снял ее с меня. Из моих уст вырывался лишь бессвязный младенческий лепет.

— Ну а когда ты завопил, — проговорил Ле-Мат, мотая головой, — я рассудил, что пора нажать аварийную кнопку и тебя выручить.

Я поднял на него свои покрасневшие глаза и вообразил, как красиво будет смотреться его голова на окровавленной пике.

— Ну, рассказывай, — сказал Ле-Мат. — Что там с тобой было?

— Дружок, — произнес я, стараясь не сорваться на крик. — Боюсь, что сейчас тебе будет очень-очень больно.

15. ВСЕ БЛИЖЕ К СУТИ ДЕЛА

В тот же вечер Ле-Мат отправился в «Рай». Почему Ле-Мат? Потому что после всего произошедшего у меня на нейро-интерфейс даже глаза не глядели. Правда, Ле-Мат слишком дорожил своим целомудрием, чтобы пользоваться «Проктопродом», так что, нацепив обычное виртуальное снаряжение, он прибег к старому методу. Пока он гулял, я лежал ничком (задницей вверх) на матрасе и проклинал судьбу.

Ах, Амбер, АМБЕР…

Без четверти полночь Ле-Мат всплыл. Содрал с себя видеоочки.

— Джек? — сказал он. Нет, не сказал, а прохрипел.

Растолкав сам себя, я приподнялся на локтях:

— Чего?

— Пива, — проскрипел Ле-Мат. — Скорее пива.

— Ладно, — шатаясь, я встал на ноги, проковылял к своему старому мини-холодильнику, распахнул дверцу. Лампочки холодильника озарили комнату светом. — Выбирай, — уведомил я. — «Саммит», «Джеймс Пейдж», «Сэм Адамс» или «Свиноглаз».

Тут я должен подчеркнуть, что за снабжение холодильника припасами отвечал сам Ле-Мат.

Обработав полученную от меня информацию, Ле-Мат решил:

— Помоев. Скорее — помоев.

Я схватил банку «Пилснера-Свиноглаза» и отнес к компьютеру.

Ле-Мат никак не мог снять свои громоздкие инфоперчатки, так что я открыл ему банку.

— Ну, как сходил? — спросил я.

— Хорошо. — Отняв у меня банку, он запрокинул голову и вылил в себя целый ручей. Я даже испугался, что он захлебнется. — Лучше, чем я ожидал, — уточнил он, когда решил подышать. И рыгнул. — Из-звини.

— Ты нашел дверь в Ад? Или Амбер?