INTERITE: Выход в Свет
Шрифт:
Набрав достаточную, по его расчётам, скорость, Кай развернул корабль в стремительном манёвре, способном убить экипаж даже при использовании компенсаторов инерции, скорректировав курс с помощью манёвренных, маршевых и тормозных двигателей – ИИ был способен управлять ими каким угодно образом. Только что летевший по классической траектории линкор неожиданно для преследователей, чуть ли не заново учившихся управлять своими судами, начал двигаться боком, при этом продолжая вращаться вокруг станции. В этот момент на «Карака» пришли в боевую готовность сорок шесть средних лазерных орудий левого борта, и в слитном залпе обрушили свои лучи на кормовую часть одного из линкоров. Мегаваттные пучки лазеров мгновенно расплавили обшивку мутировавшего корабля, игнорируя его кинетический щит и неуклюжий манёвр уклонения – при навязанной им траектории они могли быстро нырнуть только вправо, в сторону центробежной силы, тянувшей корабли прочь от станции, благодаря чему ещё сильней облегчали прицеливание по их реакторному отсеку, фактически разворачиваясь к противнику бортом. Всё же заражённые корабли не отличались интеллектом людей, хотя и оставались удобной захваченной боевой силой.
Первый линкор, получив попадание сорока шести лазеров в одну точку, почти мгновенно взорвался, окатив своих «товарищей» волной из обломков и жаркой плазмы. Два фрегата, присоединившиеся к погоне одними из последних, как раз пролетали в это время рядом, отчего тут же превратились в два огненных цветка, рассыпавшихся красными вихрями.
Однако у лазеров кроме достоинств были и недостатки, и самым существенным из них был перегрев! Скорострельность лазерных пушек и турелей сильно уступала баллистическим ускорителям, отчего их доминирование в космическом бою было всё ещё крайне условным. Но Кай сумел справиться и с этим недостатком! Включая часть двигателей на полную мощность, часть задействовав лишь на мгновение, а какие-то и вовсе запуская в импульсном режиме с определённой частотой, ИИ добился равномерной скорости вращения корабля вокруг своей оси, всё также продолжая кружить вокруг станции. При этом пока орудия с одного борта охлаждались, он поворачивался другим бортом корабля, открывая огонь по противнику в те миллисекунды, когда это было возможно, и сходу уходил на новый разворот. Залп, разворот, ещё залп, снова разворот корпуса и снова залп… ни один человек не способен был так пилотировать корабль, к какому бы классу тот ни принадлежал!
И вот незамедлительно последовало два одновременных залпа по оставшимся в живых крейсерам, отчего те почти мгновенно превратились в расплавленные сгустки металлов – такое число лазерных орудий среднего калибра, какое стояло на «Карака», соответствовало по огневой мощи десятку тяжёлых крейсеров, чему не могла сопротивляться тонкая крейсерская броня. Разумеется, и система охлаждения орудий тоже была не менее внушительна, позволяя аккумулировать избыточное тепло, мгновенно сбрасывая его в космос.
Как только последние его преследователи превратились в стремительно разлетавшуюся по космосу плазму, линкор «Карака» стабилизировал своё положение. Сбросив скорость до безопасного уровня, и продолжая отстреливать всё ещё висевшие мёртвым грузом корабли бывшего охранения, он начал испускать мощные струи раскалённых газов. Да, в космосе свои правила эксплуатации техники. Кто-то до сих пор думает, что там холодно, но как может иметь температуру пустота? Там нет ветра, сдувающего тепло с раскалённого радиатора, нет воды, в которую можно погрузить раскалённый металл – там лишь чёртова пустота. Оттого любые системы охлаждения кораблей имеют запас сжиженных газов, с помощью которых и выбрасывается избыточное тепло вовне, где оно мгновенно растворяется, подчиняясь обычным законам физики.
Всего через две минуты после окончания боя и возврата Кая на оптимальную траекторию приёма капсул, две ярких точки наконец отделились от нижней части станции, управление которыми он сразу перехватил. Кай даже несколько секунд боролся с искушением разбить капсулу, где находился тот опасный субъект, но отбросил странную эмоцию прочь, подчиняясь приказу своего владельца и господина. Оба хрупких мини-судна исчезли внутри его приёмного дока, а спустя сорок секунд Кай уже вышел на штатный режим ускорения, покинув осквернённое врагами место.
– Кай, мы уже вышли за пределы опасного периметра? – Дороян устало рухнул в своё кресло из многовекторного кинетического поля. Зависнув в воздухе, его тело было аккуратно зафиксировано в пространстве, а чуть позже и вовсе приняло полулежащую позу.
– Да, господин, подрыв заряда сейчас безопасен, – голос ИИ наконец привычно раздался из сокрытых декорациями динамиков.
– А ты неплохо держался, дед. Прям боевой пенсионер! – Азраил, стоявший недалеко от хозяина корабля, по-доброму улыбался, привалившись к стенке.
– Кай, дай картинку и сотри уже то место с лица орбиты! – глава рода Шакрам никак не отреагировал на подначку своего невольного гостя. Он до сих пор не решил, как ему с ним себя вести, испытывая внутри себя нешуточную борьбу гордости аристократа, чувства самосохранения и благодарности за спасение жизни. Пока два последних чувства преобладали, заставляя терпеть мелкие подколки и невоспитанность Азраила.
На соседней стене тут же раскрылся огромный голографический экран, показавший далёкую точку на фоне чуть зеленоватой планеты-гиганта. В следующие несколько секунд чёрная точка вспыхнула яркой вспышкой, а ещё через двадцать секунд яркого свечения, окончательно затухла.
– Мощность взрыва составила четыре с половиной мегатонны, превысив расчётную величину, что даже теоретически невозможно. Предполагаю влияние мистических факторов. Направляю всю доступную мощность в кормовые щиты, – голос Кая был спокоен, но тем не менее нёс немалую угрозу своим содержанием.
– Какого хрена!? Ты же утверждал, что там одна мегатонна! – Дороян неожиданно вновь вышел из себя, лихорадочно начав тыкать по вызванному перед собой экрану. Комната тут же была окружена стазисным полем, являвшимся последней линией защиты единственного официального пассажира корабля. Лишь через пять минут, поняв, что последствия взрыва обошли-таки их стороной, Дороян отменил изоляцию каюты, восстановив связь с внешним миром.
– Господин, повреждения корпуса минимальны, так как обломки обошли нас по большей части стороной, мы готовы продолжать путь. Куда мне направляться теперь? – ИИ неукоснительно следовал протоколу, каждый раз запрашивая приказы от Дорояна. Несмотря на то, что итак получил 100%-ю вероятность следующего пункта назначения, он не мог действовать полностью самостоятельно.
– Домой, Кай. Вези меня домой, – протерев уставшее лицо ладонью, старик посмотрел на своего гостя.
– Что? Я сам охренел, – Азраил постарался выглядеть как можно невиннее, вспомнив, однако, что устанавливал бомбу тогда под действием своей ауры, которая и привела к повышению мощи взрыва. Впрочем, там и реактор станции ещё постарался, не иначе.
– Ладно, катастрофа ходячая, замнём для ясности. Что с обещанной реликвией омоложения? – прислушиваясь к состоянию своего тела, Дороян отметил новое повышение сердечного ритма и ухудшение давления, связанное с его возрастными изменениями, к тому же опять в лёгких странным образом закололо… Это вновь напомнило старику о том, что его век уже не так долог.
Всё же странной иногда бывает воля богов! Ведь хотя мужчины их рода были той силой, что передавала уникальный дар из поколения в поколение, в их женщинах эта сила обновления проявлялась куда как могущественнее. Особенно по части воздействия женщин на самих себя. Они могли, при должном умении, корректировать свою внешность в определённых пределах, могли поддерживать молодость значительно дольше, чем мужчины, почти до шестидесятилетнего возраста, и даже лечить могли сами себя с уменьшенными затратами сил духа, оттого и ценились так в других родах! Женщины рода Шакрам были лучшими жёнами и матерями, какие могли быть в этом мире, при этом усиливая своей кровью любой другой духовный дар древних семей. Оттого более иронично казалось, что судьба их дара и их семьи теперь зависят от старика, не способного больше иметь детей, и молодой девы, не способной передать свой дар по наследству… Такая ситуация могла заставить отступить кого угодно.