Интермир
Шрифт:
И оплакивал предательство Акасии.
Потом я встал, стряхнул пепел с рук и отер глаза. Перелез через выбитую дверь и вошел в кабинет Старика. Там царил бедлам: стол перевернут, бумаги разбросаны. «Может, просмотреть их?» – подумал я. А зачем? В полутьме ничего не прочтешь. И все же я поворошил бумаги, надеясь отыскать ту фотографию. Может быть, она расскажет, почему мы с Дедом доверились Акасии.
Фотография ничего не поведала, потому что я ее не нашел. Но когда я коснулся стола, он вдруг вспыхнул синим светом, таким ярким, что я зажмурился. Меня тряхнуло – хоть что-то откликнулось
Синий свет сгустился, затем разбился на доли, которые превратились в каракули, а потом в буквы и слова:
Джои Харкер, не паникуй.
Со мной разговаривал стол!
Засекли твой сигнал. Тот же мир, та же планета в будущем. Через тысячи лет.
От радости подогнулись колени. Значит, я в будущем! Паршиво, что Интермиру уготованы пожарище и разруха, аукающаяся гулким эхом, но все-таки хорошо, что это случится не на моем веку. По крайней мере, лучше для меня. Текст еще не закончился.
Послание снабжено триггером: если ты его читаешь, значит, ты в кабинете капитана Харкера. Если возможно, доберись до портового шлюза. Высылаю помощь. Могу лишь догадываться о твоем местоположении во Времени. Ничего не трогай!
Удачи,
Джозетта.
Я перевел дух. Подождал, но больше ничего не произошло. Через секунду письмо исчезло. Я коснулся стола, и текст вновь появился. Значит, послание не «живое», а в записи. Выходит, Джозетта включила поиск, когда я не вернулся. Потом оставила сообщение с триггером. Хотелось бы знать, как скоро она стала меня искать…
Я глянул на бумаги, все еще надеясь отыскать фотографию. Но Джозетта велела ничего не трогать. Вдруг она как-нибудь прознает, что я нарушил запрет? И я ушел, оставив все как было.
Портовый шлюз располагался в левом секторе Интермира. От каюты Старика до него десять минут пешим ходом, четыре минуты – бегом. Интересно, какую помощь выслала Джозетта? Путники ведь не умеют перемещаться во времени. Интермир – тоже. И потом, как он перенесется в самого себя в будущем? И как мне перебраться из него в него же?
– Даже если это возможно, корабль-то обесточен, – вслух бормотал я; так было легче переносить гнетущую тишину. Услышать меня было некому: на Базе ни души. Правда, меня здорово натаскали держать ушки на макушке. Но сейчас я и впрямь один на пепелище, некогда бывшем моим домом.
Интересно, еще где-нибудь оставлено для меня сообщение? Скорее всего, нет. Джозетта знала, что первым делом я отправлюсь в каюту Старика. Наитие тут ни при чем, такова инструкция. И все же что тут произошло? Может, как представитель Интермира я обязан это выяснить? И тогда удастся предотвратить этот кошмар…
– Но ведь приказано ничего не трогать. – Я пробирался через коридор, который, видимо, сыграл роль дефиле для противника. Правда, нигде никаких останков. Налицо все признаки боя, однако никаких следов того, что здесь были хоть какие-то живые существа.
Я вспомнил серебристые гробы в саду – последнюю обитель умерших. Заглянуть в них, что ли? Бр-р-р!
До портового шлюза оставалась еще пара коридоров, и тут я чиркнул рукой по какому-то листку на стене. Уже смеркалось, но красноватый закатный луч, пробивавшийся сквозь трещину, позволил прочесть размашистую надпись крупными буквами – Прости. Глаза обвыклись, и рядом с криво приколотой запиской я увидел рисунок – портрет рыжей конопатой девушки. А по соседству – бусы, свесившиеся на вышитую салфетку.
Закатный луч переместился на какую-то блестящую железяку, и в коридоре стало чуть светлее. Увидев еще записки и всякие вещицы, я понял, что передо мной Стена, на которой за долгие века прибавилось подношений.
Стена. Я всматривался в лица незнакомых Путников, которые там еще даже не родились, а здесь уже были воспоминанием.
Надо же, раньше-то Стена начиналась от изолятора, что отсюда в пяти коридорах. Ведь я еще и до каптерок не добрался, а Стена уже тут. Если и в другую сторону она протянулась так же далеко…
Как же уберечь от беды этих неведомых мне мальчишек и девчонок? Как же их спасти? В безлюдной тишине я поклялся это сделать. Когда-нибудь.
Внезапная вспышка света явила Стену во всем ее величии. После этого тьма показалась еще гуще, я будто ослеп. Ощупью я двинулся к дверному проему, маячившему впереди. Возможно, вспышка была знаком обещанной помощи, но желательно получить что-нибудь вещественное. Тем более что я уловил какое-то движение. Эх, мне бы бластер! Или излучатель. Да хоть бы заостренный кол!
В дверном проеме, где плясала потревоженная пыль, мелькнул темный силуэт. Вглядываясь, я замер. Тень зависла в воздухе, потом качнулась вперед, и тут я ее узнал.
– Тони! – В жизни ничему я так не радовался. Мой приятель засветился в темноте. Мне будто подарили воздушный шарик с фонарем.
Я кинулся вперед и облапил друга, но Тони вывернулся из моей хватки, приняв извиняющийся кобальтовый оттенок. Однако часть его сферы, размером с мою ладонь, осталась красноватой. Будь он человеком, я бы сказал, что это ожог.
– Ты ранен?
Тони качнулся, а потом растянулся вширь – так он делал, защищая меня от лазера Джей/О.
– Извини, дружище. Однако ты меня спас.
Тони радостно порозовел («ожог» так и остался красным) и качнулся в сторону портового шлюза.
– Куда ты?
Малыш вновь качнулся, явно приглашая следовать за ним. Я мешкал.
– Ты отведешь меня в Интермир? В смысле, мой Интермир?
Тони просветлел. Я мешкал.
Поверьте, я хотел вернуться. Хотел напрочь забыть о растерзанной Базе и вновь очутиться в реальности, где были учеба, одноклассники и моя маленькая каюта. Хотел увидеть залитую светом столовую, полную Путников. Пусть даже они пристают с дурацкими вопросами о моей подружке. Вернуться ужасно хотелось, но я понимал, что возвращаться нельзя. Пока нельзя.