Интервенция

Славин Лев Исаевич

Селестен. Постой, постой! С этого места я перестал понимать. Вот ты сказал: «им надоело», «они скинули». Кто это «они»?

Сапер. Вот этот стул – пусть это будет Донбасс. Ты – армия. Бери Донбасс.

Селестен. Беру.

Сапер. Нет, я не дам.

Селестен. А ты кто такой?

Сапер. А я – русские рабочие и крестьяне. Донбасс-то наш!

Селестен. Может быть, ты отдашь его все-таки? чтоб не было возни?

Сапер. Когда вам нужно было достать для своих, буржуа железо Эльзаса и уголь Вестфалии, вы убили пять миллионов

человек, десять миллионов сделали калеками и, наконец, преподнесли своим буржуа этот маленький железо-угольный подарок. Как же вы можете говорить русским рабочим, чтобы они не защищали свое добро от хищников, которым вы служите? Это они, русские рабочие, могли бы сказать тебе: «Брось свою винтовку, Селестен, братоубийца!»

Жув. Браво!

Первый солдат. Все ли хозяева изгнаны из России, сапер?

Сапер. Все.

Второй солдат. И вся страна принадлежит рабочим, сапер?

Сапер. Вся.

Жув. И Одесса тоже?

Сапер. Нет. Одесса еще у белых.

Селестен. Водятся ли здесь также и большевики?

Сапер. Да, здесь есть и большевики. Но они прячутся. Всякий раз, когда союзники ловят большевика, они его убивают. За голову каждого большевика обещано десять тысяч франков.

Марсиаль. Сколько?

Сапер. Десять тысяч. Но еще никто не выдал большевика.

Барбару. Я люблю храбрых людей. Я хотел бы увидеть большевика. Я пожал бы ему руку.

Сапер протягивает руку. Все удивлены. Сапер распахивает шинель. Под ней штатское платье.

Жув. Я узнаю тебя: ты – Мишель! С бульвара!

Все. Большевик!

Сапер. Да, я большевик. Смотрите, смотрите на меня, ребята. Я ем детей. Я национализирую женщин. Вот мои когти. Вот мой хвост.

Смех.

Есть в Одессе улица под названием Приморская. Есть на этой улице кабачок под названием «Взятие Дарданелл». Там неплохое виной довольно приятная музыка. Я туда прихожу иногда вечером выпить мой стакан, поговорить о жизни…

Вбегает Гастон.

Гастон. Лейтенант идет!

Сапер. «Взятие Дарданелл»!

Убегает сГастоном. Казарма принимает прежний вид. Входит лейтенант Б е н у а, среди солдат непопулярен, из тех, кого фронтовики называют «тыловая крыса». Тем не менее продвигается в чинах довольно успешно – заслугами, видно, не боевыми.

Лейтенант. Что за шум?

Барбару. Не совсем, мой лейтенант.

Лейтенант. Я слышал топот.

Барбару. Может быть, мыши, мой лейтенант. Они водятся в подполье.

Лейтенант. Вы разговаривали о политике?

Барбару. Все тихо, мой лейтенант.

Лейтенант. Я слышал: «Взятие Дарданелл». Дарданеллы уже взяты. Не стоит разговаривать о политике, капрал Барбару.

Барбару. Слушаю, мой лейтенант.

Лейтенант. Получен приказ: отправить два взвода на судостроительную верфь Ксидиас. Мы там произведем обыск. Во главе отряда пойду я. Приготовьтесь.

Селестен. Мы убирали, мой лейтенант. (Уходит.)

Лейтенант. Солдаты, здесь грязно.

Барбару. Не совсем, мой лейтенант.

Лейтенант. Здесь насорено. (Поднимает с пола бумажку и потрясает ею.) Мы должны показать этим грязным свиньям русским, что такое солдатская казарма. Казарма – это храм. Это спальня молодой девушки. Это… (Вдруг увидел, что бумажка, которую он держит, не что иное, как революционная прокламация.) Это как сюда попало?

Селестен. Как любовное письмо, мой лейтенант.

Лейтенант. Молчать! Вы! Подойдите-ка поближе. Остальные за дверь!

Все, кроме лейтенанта и Селестена, уходят.

Я все знаю, Селестен. Это ваше? У вас, кажется, репутация самого большого лгуна в полку.

Селестен. У Марсиаля, у Жува…

Лейтенант. Это Марсиаля? Это Жува?

Селестен (мечтательно). Они врут, пожалуй, побольше, чем я.

Лейтенант. Это не может быть ничье!

Селестен. Оно влетело в окно. Как муха.

Лейтенант. Вообразите, Селестен, что с вами говорит ваша мать. «Сын мой, – говорит она, – ради моей чести, ради чести Селестенов, расскажи мне, кто принес в казарму эту бумажку». Что бы вы ответили своей старой матери, Селестен?

Селестен. Я ответил бы ей: «Катись к чертовой матери, старая хрычовка. Что ты суешь всюду свой вонючий…»

Лейтенант. Вон! Я с вами еще поговорю! Жув!

Селестен уходит. Входит Жув.

Садитесь, пожалуйста, мсье Жув.

Жув. Благодарю, мой лейтенант.

Лейтенант. У вас есть семья, Жув?

Жув. Жена и двое малышей, мой лейтенант.

Лейтенант. И как им живется, Жув?

Жув. Плохо, мой лейтенант. Жена пишет, все из дому продано. На фабрике платят гроши. Дороговизна…

Лейтенант. И вы им не помогаете?

Жув. А что у солдата есть? Вши? Раны?

Лейтенант. По-вашему, десять тысяч франков – приличная сумма?

Жув. Восхитительная, мой лейтенант.

Лейтенант. Вы можете ее заработать, Жув.

Жув. Нет, не могу, мой лейтенант.

Лейтенант. Это нетрудно, Жув.

Жув. Это невозможно, мой лейтенант.

Лейтенант. А я вам говорю, что вы ее заработаете.

Жув (кричит). Ни за что не заработаю!

Лейтенант. Букву «П» знаешь?

Жув. Да, мой лейтенант.

Лейтенант. Вздерну, как собаку!

Жув. Нет, мой лейтенант!

Лейтенант. Вон! Марсиаль!

Жув уходит. Входит Марсиаль.

(Потрясая листовкой.) Откуда здесь это?

Марсиаль. Я ничего не знаю, мой лейтенант.