Интимная магия для оборотня
Шрифт:
– Мам, но ведь получается, – все еще надеялась на признание Кики. – Я тебя не стыжусь, но мужика хорошего на разные капканы ловят. И никогда не знаешь наперед, какая приманка для него дороже свободы.
– И какой там мужик? – стала поддаваться Варя настырности дочки. – Сама же говорила, что третья палочка коротковата будет.
– Так короткий – это ж не навсегда! – Кики стала сзади, чтобы можно было гладить матушку, уберегая себя от очередной победы ведьмовских эмоций над материнской добротой.
– Травки
– Так и заготовь! – снова взбеленилась Варя. – А я по руке погадаю. Вместо тебя, – женщина вцепилась в Кики, чтобы поставить ее перед собой.
– Мама! Больно же, – растирала Кикилия свои плечи, выражая обиду дрожащими губами.
– Тихо, – женщина уставилась на ладонь Кики и стала причитать. – Ой, не будет тебе, девонька, жизни, пока за ум не возьмешься! С кровушкой нужно работать, бараньих глаз не обходить, яд на зиму заготавливать, яйца хохлаток использовать, по рукам не гадать, маму не огорчать. Ну как?!
– Это фиаско, мамуль. Хиромант из тебя еще хуже, чем орнитолог, - покачала головой Кики.
– Хохлатка - это растение.
– А вот и нет, сопля!
– довольно выпалила Варвара. Она задрала подбородок, демонстрируя этим превосходство опытной ведьмы над зеленой хироманткой.
– Ну все!
– не выдержала Кикилия бесцеремонности матушки и поспешила к окну - то ли чтобы свежим воздухом подышать, стоя у открытой форточки, то ли надышаться им в полете, убегая от одиночества и неисправимой старой ведьмы.
Только Кики приблизилась к равнодушной стеклянной поверхности, как ее взгляд уперся в фиолетово-черный вихрь жестких волос. Он мельтешил возле жестяного отлива, не рискуя подняться выше.
Кикилия прожогом бросилась к Варваре, заслоняя от вороньих глаз облупленное окошко.
– Я готова!
– неестественная улыбка хэллоуинской тыквы занавесила пол-лица Кикилии. Девочка скручивала из пальцев непонятные знаки, барабаня по полу левой ногой.
– Давай, докажи мне!
– Чего тебе доказывать, милая?
– Варя подозрительно уставилась на Кики.
– Что кондратий только старых разбивает? Так твой вид - прямое доказательство, что вранье это все! Ох уж и хватает тебя, хохлатка моя.
– Готова я, говорю! Ко всему! Хочу, это. яйца увидеть, наконец. Ну и потрогать их. Кого тут обманывать?
– Кики перестала трястись, но продолжала одними глазами вытеснять Варвару из комнаты, сверкая белыми зубами.
– Где же я тебе такой некомплект найду?
– пробормотала Варвара, прикидывая, какими ей травами дочку отпаивать.
– Рановато еще тебе...
– Нормально! Сама мне говорила: «Бараньи глаза, хохлатки, яйца». Ничего не забыла?
– старалась вспомнить Кикилия, понимая, что растерянностью Платошика не вытащить. Еще и перед носом матери.
– Тьфу на тебя. Пугаешь мать и не каешься!
– Варвара как следует набрала воздух в легкие,
– Учиться надумала? Ладно. Пойду за книгой, - старая ведьма тяжело поднялась со своего «трона», потерла отсиженное левое полупопие и поторопилась выйти из комнаты.
– Мам!
– крикнула Кики первое, что залезло в ее светлую головушку.
– Ты мне чаю завари. Хорошо? И рецептик простенький выбери пока. Ладно?!
– С травками? Чтобы успокоиться?!
– пробасила Варвара.
– Тебе виднее, с чем. С травками там, с яйцами!
– отмахнулась Кики и беззвучно подошла к окну. "Скрип!" В комнате появился фиолетовый ежик, а под ним - щупловатый и странный подросток со свежей царапиной на всю щеку.
– Ты чего тут делаешь, Плат?!
– набросилась на товарища Кикилия, толкая его в острые плечи, завешанные болотно-зеленым балахоном. Говорила она тихо, но недовольство в голосе сквозило так, что Плат рисковал подорвать здоровье, например схлопотать насморк или заиметь вторую царапину.
– Чай с яйцами?! Это что-то новенькое!
– Кикилия так испугалась увидеть мать на пороге, что чуть не вытолкнула Платошика обратно на улицу.
Будущая ведьмочка спрыгнула с подоконника и приоткрыла дверь комнаты.
– Не! Чай обычный! Это я о рецепте! Ты выбирай, только внимательно! Зелье принеси, как подостынет немного! Пожалуйста. Ок?!
– Ок, ок, - согласилась Варвара.
Кикилия вернулась к Плату и уже без злости посмотрела на друга. Зелень в глазах куда-то испарилась, уступив место голубому лазуриту.
– Откуда это?
– Кикилия осторожно дотронулась к щеке Платошика, а увидев, как парень скривился, инстинктивно прижала его к себе, чтобы пожалеть.
– Да ну, хватит тебе. Все нормально, - запротестовал Плат. Белое лицо ожило, загоревшись предательским огнем.
– Это я в битве участвовал... Ерунда, - отмахнулся боец.
– Лучше это зацени, - Платон наклонил свою голову, и Кики увидела огромную плешь, прям возле вихря.
– Что б мне чужой руки не видеть больше!
– запричитала Кики, давно позабыв о матушке.
– Как так?!
– Я же говорил - битва. Беспощадная и нечестная. Потом расскажу, - деловито изрек Платон и уставился на Кики глазами умилительного котенка.
– Ты поможешь? Волосы - моя самая крепкая защита. Как мне таким общипанным жить?
– Помочь?
– задумалась Кики на секундочку, стуча пальчиками по подоконнику.
– Помочь я могу, конечно, - Кикилия улыбнулась и зарделась, осознавая свою крутость и еще кое-что.
– Я - и предметная магия. Да.
– Ну. Так помоги! Нерасторопная какая. Сейчас маменька твоя как залетит фурией, так мы вдвоем из окна выскочим, - Плат поглядывал то на остолбеневшую от наглости Кики, то на закрытую потрескавшуюся дверь.