Инверсия

Панфилов Василий Сергеевич

— Я решила заставить тебя приревновать. — обескураживающе честно призналась она. — Ничего с Хупи у меня не было. Понимаю переборщила: тебе неприятно, я виновата. Давай начнем всё сначала?

— Ты агент Спешл Мэджик Сёвис. — ударил без промедления в центр мишени. — На встрече с руководством лондонского отделения до меня довели оперативную обстановку вокруг гимназии. Удивлен почему ты еще не в курсе. Я Джеймс Бонд, особый агент под прикрытием, полномочия уровня «А».

Человека можно научить контролировать мимику, выражение лица, держать под контролем тело. Вызубрить паттерны реакции. Превратить лицо в маску. Но глаза — пусть на долю

секунду — в них мелькает тень осознания и понимания происходящего.

Тень испуга мелькнула в её глазах. Невесомое прозрачное облачко.

— Не понимаю, что ты говоришь. — игриво сказала она. — Но если это игра такая, я в деле!

— Ты всё не так понял. — начала атаку Маргери.

Сегодня утром я подумал, что если у меня эсперская способность, то ей можно управлять. Два раза подряд воспользоваться невозможно, падаю в обморок. Но что, если разбить время использования? Не пять минут — а минута? Активируется «пятиминутка взгляда в будущее» простым жестом. Попробую представлять во время скрещивания пальцев циферблат с тикающей минутой. Я же не простой эспер. Спецэспер из параллельной Земли!

Это работает! Я подождал, пока она договорит свое предложение.

— Ты эспер, работающая по вербовке новичков. — выбрал на этот раз другую стратегию. — Ко мне уже подходили из конкурирующей с вами организации «Братья тайн». Думаю, выбрать их.

Она даже отступила на шаг в шоке.

— Ты эспер?! Что за «Братья тайн»? Когда это случилось? Нам надо бежать из Лондона скорее! — заговорила она взволнованно. — Немедленно. Это страшные люди, нам не поможет даже СМС.

На казни тёмного позавчера, она сама меня с пацанами к магам тащила. Ничего не понимаю. Хотя вот это её «ничего не бойся», падение в объятия к Хупи, странная тень, мелькнувшая после моего убийства… Если маги ищут нового Тёмного Властелина, отчего и эсперам его не искать. Тогда выходит эта двойка из Марго и Хупи тамошние засланцы. Но какого бока я Тёмный Властелин, если коренной европеец, по мне же магия должна сохнуть со страшной силой?

— Никто не поможет, а ты, простая девчонка, значит поможешь? — нашел слабое место в её рассуждениях.

— Я люблю тебя, Эйв! — залилась Маргери слезами.

Почти настоящими. Прежний Эйвер ей бы поверил.

— Ты всё не так понял. — начала атаку Маргери.

В этот раз я избрал тактику гнобления Хупа. Обещал Маргери попробовать отношения заново, но Хупа следует удалить из горизонта событий. Вообще. Не разговаривать даже. Странное дело, она согласилась не задумываясь. Значит чувств к Хупи у неё нет. Реально решила заставить приревновать?

— Ты всё не так понял. — начала атаку Маргери.

В четвертый раз выслушивать было скучно. Я успокаивающе покивал головой, пока она изливалась передо мной фальшивыми чувствами.

— Давай сыграем честно. — предложил ей. — Без лапши про любовь. Что тебе от меня надо? Денег, будущего, убить королеву, спасти это мир? Просто расскажи честно: отношения мне не нужны, но мы можем быть ситуативными союзниками. В ином случае я не позволю тебе мешать моей мирной гимназической жизни, равно как и студенческой, профессиональной или общественной. Выбор простой: карты на стол, смотрим их номинал, торгуемся, размышляем, соглашаемся или расходимся. Понимаешь? Эйвер Дашер не нуждается в твоей любви или помощи и не видит причин поднимать твой выдуманный авторитет за свой счет.

Она заколебалась. Речь звучит слишком по-взрослому, по-деловому. Задает жесткие рамки. Если не врать, даже не сходясь в цене, можно устроить следующий раунд переговоров. С повышением ставок. О любви или дружбе речи быть не может, но некая нейтральность присутствует. Контакт минимальный сохраняется. Вранье его отсечет, либо сильно повысит цену. Предельно четко сформулированная позиция.

— Я просто хочу быть рядом с тобой. — прошептала она, опустив глаза. — Большего мне и не нужно. Я согласна на всё.

Маргери Райзер считает меня подростком, который не откажется от гимнастических трюков в постели. В какой-то степени разумно. Подавляющее большинство не откажется. Только при этом сама действует как взрослая. А нравы здесь еще патриархальные. Так себя девушки в гимназиях не ведут.

— Ты всё не так понял. — начала атаку Маргери.

Сил выслушивать это в пятый раз не было. Я прервал её.

— Марго, забудь всё что было. Нет времени объяснять: не будет даже дружбы. Просто оставь меня в покое. Либо война, в которой тебя раздавят. Выгонят из гимназии вместе с Хупи. Я не шучу и настроен серьезно.

— Вот как. — протянула она, оценивающе и злобно, уставившись на меня. — Общение с леди Глэдис Беллингем, вскружило твою голову. Ты для неё игрушка, будущее воспоминание о гимназической жизни. Выездная лошадь из конюшни…

— О, я согласен быть для миледи Глэдис кем угодно. — сладко сказал ей. — Она мой драгоценный билет в счастливое будущее.

Я так сказал на всякий случай. Пусть думает, что этот беспринципный негодяй девчулю в своих целях использует. Мало-ли, давление в голову стукнет, пойдет ей волосы выдергивать. Скандалы вокруг моей фигуры, меньше всего мне нужны.

— Запомни день и место. — неожиданно жестко, почти приказала Маргери. — Придет время, и ты обратишься ко мне за помощью. Сгорая от стыда, станешь умолять…

Я прижал четыре пальца правой руки вместе и несколько раз соединил их кончики с большим пальцем. Бла-бла-бла. Мели Емеля, твоя неделя. Дожили. Мне угрожает какая-то отсталая малолетка с параллельной Земли. Может еще на кулачках вместо Хупи в бой пойдешь? Покажи на что способна.

Признаюсь, я провоцировал Маргери. Присутствовало легкое раздражение: за пять вариантов рассмотренных развилок ничего дельного не обнаружилось. Боится СМС? Все боятся с магической службой связываться. Лжет — все лгут. Искренне влюбленные люди тоже, если считают ложь формой защиты для своего партнера. Ведет себя по-взрослому? Пока дело не дойдет до постели — не понять. Малолетки могут много о себе воображать. Начитаются бульварных романов…

Злость давила меня, пока я уходил, не обращая внимания на истерические обвинения в предательстве сзади. Пока входил в класс, пока преподаватель истории Оскар Грейн мерно гудел про лондонских революционеров, эту отрыжку якобинского тлетворного влияния.

— Мистер Дашер. — внезапно прервался он. — О чем я сейчас рассказывал, не соблаговолите повторить?

Я оторвал свой взгляд от портрета английского историка и адвоката Джона Адольфуса на стене.

— О беспорядках в Спа-Филдс, мистер Грейн, — отозвался покорно, — организованными спенсанцами. Ишь чего удумали: равные права для всех, всеобщее избирательное право и безусловный базовый доход. И это прямо перед «Годом ярости». Вот предатели!