Иные, или Дом, с которым мне «жутко» повезло. Часть 2. Жизнь продолжается?
Шрифт:
Сопроводив начальника УВД в «компании» с подследственным до самой машины, Караулов вернулся в свой кабинет. На душе его отчего-то осталось двоякое, отчасти тревожное чувство. С одной стороны, он легко отделался от тяжкой обузы, грозившей перерасти в потерю собственной репутации. А с другой.…
После беседы с Усачёвым, у полковника появился неприятный осадок некой настороженности, недосказанности и неопределённости. Слишком откровенными были последние намёки генерала. Однако и не это было, сейчас главным.
В ещё большей степени, Караулова ныне беспокоили какие-то странные негативные предчувствия. Подспудный внутренний страх, очень медленно, но весьма уверенно разъедал его сознание. Причём, полковник никак не мог понять и объяснить самому себе, причину его возникновения. Потому как все…. Абсолютно все было странным и каким-то неестественным. Вот почему неистовая тревога и тотальная паника нарастали в нём все сильнее и сильнее.
Уставившись в одну точку на противоположной стене, полковник пытался успокоить свою, не на шутку, разгулявшуюся нервную систему. Федор Михайлович даже принялся подумывать о расслабляющей рюмашке коньячка припрятанного в сейфе, как вдруг дверь его кабинета отворилась. На пороге вновь стоял Усачёв.
– Ну, здравствуй, Федор Михайлович!.. Как живешь?.. Как здоровье?.. На пенсию ещё не собираешься?
– Да вроде бы, ещё рановато!.. – оглядываясь по сторонам, нет ли рядом с ним некой скрытой камеры, испуганно ответил начальник СИЗО.
– Рано, так рано!.. – как-то зло улыбнулся генерал. – …В таком случае рассказывай, чем собираешься меня нынче порадовать?.. Не иначе наш киллер, соизволил разговориться?
– Особого повода для радости у меня пока нет!.. – поёжился Караулов. – …Молчит сука!.. Как рыба об лёд!.. Человечка своего к нему подсадил!.. Да, только все бес толку!.. Ничего, гад, не желает подписывать!
– А ты говоришь: дескать, на пенсию рано!.. Коль затянем мы с этим делом, так и всем нам впору будет задуматься о дачных домиках, домашних тапочках и воспитании внуков!.. Не забывай о том, что данное убийство на личном Президентском контроле!.. Потому бросай все свои дела и занимайся исключительно Кузнецовым!..
На сей раз Караулова охватила уже не паника, а самый настоящий ужас.
«Да что ж этому козлу ещё от меня надо?.. С какой целью он, вообще, вернулся?.. Собрался „добить“ меня, решил окончательно расшатать мои нервы?.. Ну, давай-давай!.. Вот только и я, вовсе не лыком шит!.. И на всякого рода провокации вовсе не поддамся!..»
– Извиняйте, товарищ генерал!.. Но вопрос ваш задан, совсем не по адресу!.. Скорее, это мне следует поинтересоваться у вас о разговорчивости уже вашего подследственного!
– Федор! Ты чего это мелешь?.. – усмехнулся Усачёв. – …С чего это вдруг я должен отвечать за твоих узников?
– Да ведь ты, Саша, пятью минутами ранее сам и забрал его! – не выдержав напряжения, выкрикнул Караулов.
– Полковник, ты в своем уме?.. – в том же тоне гаркнул на Караулова Александр Геннадьевич. – …С какой стати я бы стал его забирать?.. Да, и куда ты прикажешь мне его везти?.. В свой служебный кабинет?
– Одну минуту!.. – начальник СИЗО с трудом пытался разобраться в абсурдности, ныне сложившейся ситуации. Лишь одно ему было абсолютно ясно: кто-то из них двоих, был сейчас не в ладах со своей головой. И чтоб доказать (и прежде всего самому себе) своё благоразумие, Караулов вынул из ящика письменного стола, припасенный для подобного случая рукописный документ. – …Вот!.. Это твоя расписка!.. Расписка в том, что всю ответственность за подследственного Кузнецова, ты берешь на себя!.. Можешь ознакомиться!
Генерал был в полном недоумении. Он не понимал, в чем «прикол»; плакать ему или смеяться. Но для начала он все же глянул в текст переданного ему листа.
– Никак с перепоя, ты эту херню нацарапал? – Александр Геннадьевич пристально уставился в глаза Круглова.
Тот потупил взгляд и, уже сам пробежался по написанному тексту.
Усачёв, сука!
Оставь мальчишку в покое. Ведь ты и сам знаете, что он тут не причём. Займись настоящим убийцей. Его имя: Илья Горбач. Любые попытки тронуть Кузнецова будут жестоко пресекаться. И помни, дважды я не предупреждаю.
МАГИСТР
– А кто такой, этот Горбач? – принимая поражение, Караулов попытался хоть что-то сказать в своё оправдание. Сейчас у Федора Михайловича было пепельного цвета лицо. Скулы его, казалось, были готовы ринуться в пляс против воли хозяина.
– Федя! Ты, в самом деле, просрал убийцу? Скажи, что это не так!.. Будь другом, признайся! Ведь ты, правда, сейчас пошутил?.. – растерявшийся генерал, в буквальном смысле, умолял Караулова. Он был готов даже упасть перед ним на колени, лишь бы тот вселил в него хоть какую-то надежду.
В ответ, полковник отрицательно покачал головой. Он усиленно припоминал подробности случившегося. В его памяти зафиксировалась странная машина, отъехавшая от крыльца СИЗО с псевдо генералом и подозреваемым. Странная, потому как была это видавшая виды белая «Победа» с легко запоминающимися цифрами на старом госномере: «99—99»…
6
Признаться, я был в полнейшем недоумении от тех невероятных событий, произошедших со мной сразу после подписанного мною договора со своим новоявленным адвокатом. В начале, меня вернули в камеру. Однако спустя, каких-то пятнадцать-двадцать минут, вновь пригласить на выход. На сей раз, уже с вещами!
Не поверите, но сам начальник СИЗО (тот самый, что пару раз активно участвовал в моих допросах) вдруг вышел из своего кабинета, дабы проводить нас с Виталием Зиновьевичем до автомобиля. На прощание он дружески пожал руку адвокату и отпустил в мой адрес почти дружеское напутствие. Дескать, не переживай: побои и переломы заживут на мне, как на кошке.
Чуть позже, с некоторой неохотой и весьма пространно мой адвокат объяснил мне и причину моего внезапного освобождения. Дескать, дал он на «лапу» следователя крупную взятку. И, якобы, тот изменил мне меру пресечения на подписку о не выезде. На мой осторожный вопрос, в какую сумму вылилась та взятка, Виталий Зиновьевич усмехнулся: мол, не бери в голову, после сочтемся.