Иные Миры. Плененная Призраком
Шрифт:
– Уму непостижимо, что с нами произошло, - задыхаясь, сказала Алика.
– Рассказать кому-нибудь - не поверят.
– В любом случае, нам придется как-то объяснить пропажу Алана и Кати, - заметила Нина, на глазах которой тут же навернулись слезы.
– Какой же он дурачок, что же он наделал!
– заплакала Ангелина.
– Права ты, Нина, не мог он предать нас. Его заставили!
– Ага, заставили, - презрительно фыркнул Дэн.
– Поделом ему. Так ему, козлу и надо.
– А Катя?
– ахнула Нина, огорченная жестокостью близкого друга.
– Она тоже заслужила то, что с ней произошло?
–
– Что мы скажем в школе?
– озабочено спросила Марьяна, когда ребята шли вдоль узкой, темной улицы. Они знали, что время позднее, а потому автобусы не ходят, но все равно двигались в сторону остановки.
– Как мы объясним пропажу Кати и Алана?
– Никак, - ответила за всех Алика.
– Завтра выходной день, мало ли, куда они еще могли пойти? Почему мы должны отвечать за них?
– Я удивляюсь вам, - покачала головой Нина.
– Один злорадствует, что Алана забрали духи, другая готова сказать, что не знакома с друзьями, лишь бы выйти сухой из воды. Что с вами такое?
– А что ты предлагаешь?
– вскипела Алика.
– Как ты собралась объяснять полиции пропажу Алана? Ладно, Алан - он мог загулять где угодно, но как быть с Катей, если ее мама, наверняка знала, что она ушла с нами?
– Вот именно, что нам придется как-то объяснять ее родителям исчезновение их дочери, - тоже начала раздражаться Нина.
– Алана, может быть, и искать-то не станут, но неужели вы надеетесь обмануть родителей Кати?
– Всё верно, - вмешался Дэн, - траблов нам не избежать. Надо подумать над историей, которую мы расскажем в школе, и, возможно, в полиции.
– Хорошо, - сдалась Алика, - тогда скажем, что Катя ушла раньше.
– А Алан?
– А Алан... А Алан пошел ее провожать.
– С чего бы?
– хмыкнул Дэн.
– С того, что она ему нравилась.
– Кто в это поверит?
– фыркнула Марьяна.
– Все знают, что Алану нравилась Нина.
– Все знают?
– вытаращил глаза Дэн.
– Ты тоже знала о его чувствах?
– Обратился он к Нине. Девушка отрицательно покачала головой, искренне ответив:
– Нет.
– Ребят, - остановила возможную ссору Алика, - выяснить свои отношения вы и потом сможете, нам сейчас не до этого - необходимо согласовать наши с вами послезавтрашние, а, возможно, уже и завтрашние показания.
– Хорошо, - обреченно вздохнула Нина, - раз уж мы все равно не можем рассказать правду, то я придерживаюсь твоей истории.
– Всегда знал, что ты у меня умница, - любовно обнял ее за плечи Дэн, и поцеловал в макушку, как ребенка.
– Ну, а вы?
– Алика многозначительно посмотрела на Ангелину, а затем на Марьяну. Девушки выразили согласие молчаливым кивком.
– Вот и хорошо, - удовлетворенно вздохнула Алика.
– Надо позвонить Майку, предупредить его.
– Она вытащила из кармана телефон, и, набрав номер друга, приложила телефон к уху, ожидая, когда юноша ответит.
– Не отвечает.
– Как бы ни случилось чего, - встревожено пробормотала Нина.
– С ним-то что может случиться?
– воскликнула Марьяна.
– Он не участвовал в ритуале! Небось, забрел куда-то, вот и не отвечает.
Никто из ребят ей не ответил - каждый погрузился в свои - одинаково мрачные мысли. В молчании они пешком добрались до своего района, где у библиотеки, служившей им местом сбора, распрощались и разошлись - каждый своей дорогой.
Нина готовилась к трудному понедельнику, но трудности начались уже в воскресенье, когда в дверь ее квартиры постучал участковый.
– Я должен пригласить вас вместе с вашей несовершеннолетней дочерью в участок, - заявил он матери девочки.
– Зачем?
– ойкнув, спросила женщина, и перевела вопросительный взгляд на дочь. Нина пожала плечами, хотя знала, что отвертеться от ответа, притворившись, что ничего не знает, вряд ли удастся.
– Для дачи показаний, - сухо ответил участковый.
– Что она натворила?
– побледнела мама.
– Ничего, - заверил ее мужчина, несколько смягчившись в голосе.
– Ничего. Это касается ее товарищей. Твоих товарищей, - обратился он к девушке, - Нина, так ведь тебя зовут?
Нина молчаливо кивнула головой - от страха у нее пересохло в горле.
– Так что, все-таки случилось?
– голос Елизаветы Борисовны дрогнул - женщина была на грани истерики. Нина стыдливо отвела взгляд. Ей было неудобно перед участковым и стыдно перед матерью. Не хотелось пугать ее и расстраивать. Нина ругала себя - надо же ей было так вляпаться! Буквально на ровном месте найти себе приключений!
– Двое подростков - одноклассников вашей дочери, пропали. Они не появились дома ни вчера вечером, ни сегодня. Родители Екатерины Астаховой написали заявление о пропаже дочери.
– Господи, - ахнула Елизавета Борисовна, хватаясь за сердце. Выглядела она так, будто вот-вот упадет замертво.
– Это ужасно, но причем здесь моя дочь?
– придя в себя, спросила она.
– Откуда ей знать, куда могли подеваться эти бедные дети?
– Мать Кати сообщила полиции, что в день исчезновения, то есть, вчера, девочка отправилась на встречу с друзьями, среди которых была и ваша дочь, - он перевел взгляд на Нину. Девушка кивнула головой.
– Что? Что ты киваешь?
– набросилась на нее мать.
– Ты не виновата, ясно? Что ты киваешь? Сейчас они тебе припишут...
– Я знаю, что не виновата, - вздохнула Нина, краснея от стыда за мать.
– Просто вчера Катя, действительно, была с нами, но как она пропала я..., - она запнулась и после некоторой паузы договорила: - не знаю.
– Я не знаю, как они пропали, - повторяла она в участке.
– Катя решила пойти домой пораньше, а Алан..., - Нина опустила глаза, не решаясь смотреть на следователя. Она знала, что отводить взгляд нельзя - засекут, но не могла лгать, нагло смотря в глаза человеку, который, возможно, смог бы помочь. К тому же рядом на диванчике, прижавшись друг к другу, сидели убитые горем родители Кати, и девушке было мерзко и противно рассказывать гнусную ложь про их дочь. Нине отчаянно хотелось сказать им, что Катя ни в чем не виновата, но она не могла этого сделать. Ну, что она скажет? Что их дочь в буквальном смысле провалилась сквозь землю или чего лучше - испарилась в воздухе? Кто в это поверит? Нина решила, что никто. А потому, скрипя зубами, придерживалась предложенной Аликой истории.
– Алан решил ее проводить. Вот, - закончила Нина, ощущая себя грязной.