Инженер-лейтенант
Шрифт:
– Не знаю. Если встретятся аграфы, то может и получиться. А вот с другими вряд ли. Тогда, в бою с аратанцами, у меня ничего такого не было. Злость была, азарт был, но ненависти не было.
– Ну, это ты еще плохо знаешь аратанцев.
– Может, и так. Мне нужно почувствовать ненависть, но лучше не надо.
– Тут я с тобой согласен, и так Хорта с командой потеряли. Ладно, посиди пока. Сейчас вызову Гэла и будем думать, что делать дальше.
Пришел Гэл.
– Так, докладываю. Со слов наблюдателя выяснилось следующее: они, находясь в свободном поиске, наткнулись в этой системе на пост дальней разведки древних, во всяком случае, их профессор так считает. Профессор, кстати, самый настоящий, с двумя учениками. Профессор
– Опять археолог? Что-то нам одни археологи попадаются, – заметил капитан.
– Именно. И летели они приблизительно туда же, куда и мы. У аратанцев, видимо, здорово течет. Об этих развалинах знает, наверное, все Содружество. Так что мы могли встретиться и потом. Наверняка бы встретились. Дальше: связи у них не было давно, и где они находятся, не знает никто. Так что месяца три-четыре их еще не хватятся, а потом отправят кого-нибудь на поиски. Уж очень этот профессор важная птица. Он, кстати, хороший псион. И его ученики тоже псионы. Так что время для работы у нас есть. Этот пост древних находится на одном из астероидов. Там сейчас исследовательская группа из восьми аграфов. Предлагаю: всех аграфов кончать, корабль взорвать.
– Ты что, – возмутился я, – зачем корабль-то взрывать? С аграфами-то понятно, я их сам на кусочки порежу, а вот корабль зачем уничтожать? Тяжелый крейсер десятого поколения. Капитан, ты же сам хотел такой? Они ведь первые напали на нас, и мы вправе забрать их корабль как трофей. С аратанцами же тоже так было.
– Так, да не так, Ник, – ответил капитан. – Ты не врубаешься в ситуацию. Во-первых, аграфы – очень мстительные твари и не успокоятся, пока нас не достанут. Этот наблюдатель ведь и в самом деле наблюдатель от какого-то их высокого дома. Его и профессора нам не простят. Но и это не главное – мало ли кому мы мозоли отдавили, – и ничего, живы и здоровы. Главное в другом. Как ты думаешь, Ник, сможет легкий крейсер седьмого поколения справиться с тяжелым крейсером десятого? Я тебе скажу: не сможет, никогда, ни при каких обстоятельствах. Ему и линкор седьмого поколения на один зуб. И тогда начнут копать. И раскопают – это несложно. Выкрадут кого-нибудь из команды, проведут ментоскопирование – и все станет ясно. И тогда за тобой начнется охота. Подключатся все. Но страшнее всех – аграфы и сполоты. Для них ты представляешь явную угрозу. И если не смогут тебя выкрасть, то просто уничтожат. И никто тебя не сможет защитить, даже наш император. Как бы ты ни прятался. Рано или поздно найдут и убьют.
Да, перспективка так себе. Куда ни кинь, всюду клин. Так у нас вроде говорят.
– Все равно корабль уничтожать, думаю, не стоит. Можно его спрятать в астероидном поле, а года через три-четыре вернуться сюда и случайно найти. Такой корабль и через четыре, да и через десять лет будет очень востребован. Спрячем, законсервируем, и пусть висит себе. Есть он не просит. Искать его здесь никто не будет.
– Ну что ж, это тоже вариант, – сказал капитан. – Тогда я сейчас перейду на аграфа и отгоню его к астероидам. Что с него снимать, решим потом. А вы займитесь научниками.
– Капитан, мне лучше тоже прокатиться с абордажниками, – предложил я, – если там псион, то как бы чего не вышло, а на меня их штучки не действуют, сам знаешь.
– Хорошо. Корина я предупрежу, чтобы присмотрел за тобой. И сам будь повнимательней. Гэл, останешься здесь старшим. Разбежались.
Сначала капитан подвел наш крейсер к астероиду, указанному наблюдателем, потом на одном из ботов улетел на аграфский корабль. Я и десять абордажников загрузились в бот и отправились на пост древних. Я был в своем инженерном скафе. Из оружия взял игольник и станер. Мое оружие – это абордажники. Через силовую завесу мы влетели на пост. Сопротивления не должно было быть, так как о том, что охраны у них уже нет, на посту не знали. Эти твари так были уверены в себе, что не сочли нужным сообщить что-то на пост. Да и зачем, они же крутые вояки, а на посту всего лишь гражданские штафирки. Ну так нам же и лучше. Как сообщил наблюдатель, атмосфера и гравитация на посту были в норме, так что аграфские ученые устроились с полным комфортом. Однако Корин приказал нам работать только в скафандрах. Хотя абордажники и так работают только в своих скафах, так что это относилось больше ко мне.
Выгрузившись из бота, начали работать. Я указывал Корину, где находится противник, а он посылал туда людей. В жилой модуль, где заметил троих разумных, пошел сам с тремя абордажниками. Ворвавшись в модуль, я широким лучом прошелся по трем аграфам. Они тут же попадали. Абордажники их связали и надели на них ошейники.
– Марфа, связь с кораблем есть?
– Да, могу связаться с корабельным искином.
– Дай мне связь через искин с Гэлом.
– Хорошо.
– Гэл, слышишь меня?
– Слышу, Ник, слышу.
– Все закончили. Пять трупов и профессор с учениками в отключке. Что с ними делать? Здесь кончать или отправить на корабль?
– Отправляй на корабль. Надо их будет поспрашивать. Может, еще что интересное узнаем.
– Хорошо. Только ты профессора запихни, пока он в отключке, в медкапсулу. Я вернусь – и пообщаемся с ним, а то мало ли что. И пришли сюда пару техников. Здесь классный жилой модуль, аграфский. Пусть демонтируют и отправят на корабль. Да и остальное пусть все забирают – пригодится. А я тут поброжу немного, посмотрю, с чем они работали.
Я вышел из модуля и оказался в огромном зале. Стены были идеально гладкими, как и конусообразный потолок. Светильники, освещающие зал, привезены были, по-видимому, аграфами, так как они казались явно чужеродными для него. Напротив силовой завесы проступали огромные ворота. Я подозвал абордажника:
– Что там? – указал на ворота.
– Где?
– За воротами.
– Нет там никаких ворот. И дверей нет – одни гладкие стены.
– Ага… Ну ладно, иди.
Я подошел к стене. Вот же они, ворота. Странно, я вижу, а они нет. Посмотрим, что там дальше. И я пошел вдоль стены влево. Вошел в широкий сводчатый коридор. Пройдя метров тридцать, уперся в стену. В ней виднелась дверь, такая же, как и ворота. Наверно, их тоже не увидели. Слева от двери была небольшая пластина, как раз под размер руки. Я прижал руку к пластине. Ничего не произошло. Тогда я снял перчатку и опять прижал. Руку слегка укололо, и дверь просто растаяла. Я прошел вперед. Позади что-то зашуршало. Я обернулся – дверь за моей спиной опять была на месте. И тут у меня в голове зазвучал голос. Говорил он что-то на каком-то незнакомом языке.
– Эй, голос из башки, – крикнул я по-русски, – говори на русском или на общем, если не знаешь великого и могучего!
Тут у меня в голове что-то щелкнуло, и я отключился. Но отключенным пробыл лишь несколько мгновений, потому что не успел даже упасть.
– Приветствую тебя, человек с поврежденным симбионтом, – послышалось в голове на том же языке, но в этот раз я все прекрасно понял.
– Кто ты? – спросил я. – И что за поврежденный симбионт?
– У тебя, как ты выражаешься, в башке установлен поврежденный симбионт, который из-за некорректного хранения потерял все свои живые клетки. Оставшаяся часть нанитов выполняет лишь функцию ментозащиты. А я искин базы РСБА23ДР ВКС империи Атлан.
Это, видно, тот артефакт, что мы по пьяни засунули мне в голову. Конечно, какое уж тут корректное хранение, если его нашли в каких-то развалинах.
– Ты что, разумный?
– Да уж разумнее некоторых.
– Ни хрена себе. Железяка, ты и прикалываться можешь? А что мне делать с симбионтом?
– Могу извлечь неисправный и установить новый.
– Это надолго?
– Вся операция займет семь минут двадцать три секунды. Ну уж если твоей башке неисправный симбионт не повредил, то от исправного ничего не будет. Жду в медсекции.