Инженер Пса

Баскакова Нина

Игорь притянул ее к себе. Его горячие руки прошлись по всему ее телу, заставляя его гореть в огне. Жажда. Вита отвечала на его поцелуи, передавая ему эту жажду. Страсть смешивалась с привкусом горечи. Вита не могла понять причину этой горечи, но разобраться в ней не было возможности. Все происходило слишком быстро. Он скинул рубашку. Его тело было таким горячим и притягательным. Ласки грубоваты, непривычные. Он словно лепил ее. Каждое его прикосновение заставляли ее прижиматься к нему все ближе. Ей стало мало этих ласк. Хотелось большего, но он не давал. Останавливался за миг до того, когда ее страсть достигнет пика. Он словно насмехался над ней, над ее слабостью. А потом и вовсе остановился. Вита тяжело дышала. Она посмотрела на него. Холодные серые глаза светились в темноте. На губах улыбка. Но при этом он выглядел спокойным, полностью сохранившим контроль.

—

Красивые у тебя глаза. — сказал он. — И губки у тебя сладкие. Нравятся мне тебя целовать. И сама ты мне нравишься. Цепляешь. Попробуем эту ночь пережить.

Вита не поняла его слов, но спросить не успела. Он быстро разделся и навалился на нее. Его ладонь зажала ей рот. Стало трудно дышать. Страшно. Он был слишком большой. Больно. Вита дернулась, Игорь держал ее крепко. Она не могла пошевелиться. Он вошел в нее медленно, но Вита уже ничего не хотело. Лишь чтоб все это закончилось. Но ночь только началась. Игорь тянул с нее энергию. Движения резкие, тяжелые, как и он сам. И боль. Она пронизывала каждую клеточку. Игорь и не думал останавливаться. Горечь. Его когти распороли ей кожу. Кровь, слезы, сопли. Все смешалось. Это походило на пытку, которая и не думала заканчиваться. В итоге она потеряла сознание.

Ей снилось прохладное утро в лесу. Роса густо лежала на траве. Пахло хвоей и свежестью. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, наполняя поляну волшебством. Вита шла по этому лесу и дышала полной грудью. Она соскучилась по этому свежему воздуху и траве. Взять бы и уехать куда-нибудь из Столицы. Но... Столица. Пес. Боль.

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Вита с трудом открыла глаза. Она лежала в ванне. Холодная вода была окрашена в красно-зеленый цвет. Игорь стоял рядом, скрестив на груди руки. Без рубашки. Одни мышцы. Боевая форма? Возможно. Когти выпущены, но не сильно. На пару сантиметров. И сталь в глазах. Ни капли сожаления или вины. Вита же не могла пошевелиться. Она была выжата, выпита. Глаза устало закрылись. Сколько прошло времени ? Вита не знала и не хотела знать. Только стало холодно.

— Я замерзла. — прошептала она. Голос оказался сорванным. Говорить она не могла. Только шептать.

— Хорошо. Значит жить будешь. — Игорь вытащил ее из воды и завернул в простыню.

Вита не могла стоять, про то чтоб идти не было речи. Она валилась с ног. Игорю пришлось нести ее в комнату. Его тело было таким же горячим и притягательным. Сразу стало тепло. Вита понимала что нужно от него бежать, но вместо этого прижималась сильнее. Игорь осторожно стал смазывать ее раны. Их было много.

— Здорово я тебя поцапал. — сказал он, замазывая очередную рану. — Ты слишком много отдала. Уже и все Ведьмины кристаллы заполнил, а выйти из боевой формы не могу.

— Я почти на нуле.

— Сейчас еще наберешь. Я тебя по головке поглажу, тебе легче станет. Начнешь опять энергию генерировать.

— Мне так плохо. — она всхлипнула и спрятала лицо у него на груди.

— Знаю. Со временем привыкнешь.

— Нет!

— Не ной. Привыкнешь. Ни ты первая не ты последняя. — строго сказал он. — Я тебе говорил, что обратной дороги не будет. Предупреждал.

— Это нечестно. — прошептала Вита.

— С тобой все нечестно получилось. Но не я тому виной. — он прикоснулся губами к ее волосам. — Ты знаешь, что я солдат. Еще до войны начал служить. Войну прошел. А потом началась вся котовасия. Мир рушился. Города уходили под землю. На месте равнин возникали горы. Мор уносил людей тысячами. Когда предложили ввести сыворотку, я был среди добровольцев, что решились ее испытать. Это была зарубежная технология. Наши ученые до конца не разобрались, как она действует. Но нам удалось добыть ее большое количество. Иммунитет сразу поднимался. Никакая простуда не страшна. Сыворотку стали колоть всем в

обязательном порядке. Кто не делал прививку, тот умирал. Эпидемии с массовыми смертями закончились. У нас научились сыворотку воспроизводить. Несколько лет все было спокойно. Потом стали проявляться мутации, как побочный эффект. Со временем иры заметили, что немного отличаются от других людей. С каждым годом это отличие только увеличивается. Появляются новые мутации. Организм меняется. Я не ученый, чтоб все складно объяснить. Но я с ними сотрудничал. Был подопытным кроликом, когда еще проводились исследования. Потом все это закрыли. Я оказался на границе. Там мы с ребятами и поняли, что представляем некоторую опасность для женщин ирлитов. Как раз пошли аномалии с энергией. Выяснилось, что есть люди, которые могут эту энергию аккумулировать. Мы могли эту энергию забирать. При этом у женщин ирлитов возникает что-то вроде привязке или неземной любви к иру. Дело доходит до сумасшествия. Если она находится вдалеке от своего объекта обожания, то начинает тосковать. Происходит как бы потеря личности. Смотря на таких женщин, начинаешь понимать что такое потерять себя. Это еще можно сравнить с наркотической зависимостью.

Он замолчал. Вита боялась пошевелиться. Боль проходила. Лекарства и регенерация начали заживлять раны. Тепло, приятное и робкое, стало возвращаться в промерзшее тело. А еще было спокойно. Тихо и спокойно. Весь ужас забывался.

— Мы ведь тоже смертные. При такой ситуации приходилось или ломать их под весь отряд, чтоб все равно с кем быть, или позволять погибнуть. А так оставляли при себе. Только тут еще какая гадость. Когда вы отдаете энергию, то тело переходит в боевой режим. А в постели легко потерять контроль. Хоть и стараешься себя в руках держать, но все равно — рано или поздно срываешься. А мне это сложнее. Я ведь чувствую твои эмоции. Да и силу твою контролирую, а ты ею порой просто фонтанируешь. Плюс еще я здоровый. Ты же маленькая. Одно хорошо, что хоть совместимы с тобой. Порой и такое случается. Остальное — привыкнешь.

— Мне было больно.

— Знаю. Через недельку станет уже не так. Привыкнешь.

— Не хочу привыкать.

— По-другому не получится. Ты уже не можешь без меня. Вон как жмешься ко мне, несмотря на то, что я сделал. Похоже эта привязка раньше началась. Может, когда я тебя до грани довел. Хотя не должно было такого быть. Там ряд факторов должен сойтись.

— Каких?

— Проще говоря: кнут и пряник. Стресс и забота.

— Ты меня чаем напоил. Пожалел.

— Вот видишь, проявил заботу к девочке и испортил ей жизнь. После этого и думай, что лучше. — Игорь вздохнул. — Но вернуть ничего нельзя. Остается только приспосабливаться к обстоятельствам.

Глава 17.

Утро застало Виту в совершенно разбитом состоянии. Тело болело так сильно, что она с трудом могла пошевелиться. Усталость и боль. Думать не хотелось. Вита мечтала лишь об одном, чтоб не шевелиться. Но надо было встать. Умыться. Для того, чтоб доползти до двери комнаты, понадобилось полчаса. По стенке она дошла до ванной. Похоже в квартире никого не было. Вита посмотрела на себя в зеркало. Все тело в синяках и кровоподтеках. Лицо разбито. Губы опухли. Глаз не видно. Вчера она много плакала.

Забраться в ванну потребовалось больших усилий. Холодная вода. Ну и ладно. Казалось, что она снимает эту боль. Внутри тоска и слезы. Закрыть глаза и больше не открывать. Пустота. Такая тяжелая. Вита не думала, что пустота может быть тяжелой. Давить. Тоска. Слезы на глазах. И больше нет ничего в этом мире.

Так нельзя. Нужно жить дальше. Жизнь — это самое ценное, что у нас есть. А она не могла. Казалось, потерялась часть души. Или сама душа. Кусок мыла полетел в стену. Взрыв эмоций вылился в фонтан силы. Лопнула лампочка. Но темнота продолжалась недолго. Воздух наполнился мелкими синеватыми искрами. Они сталкивались, превращаясь в шары. Завораживающие и в то же время раздражающие. Вита понимала, что это почти конец. Она не выдержит этого давления.