Инженер слишком любил цифры

Буало-Нарсежак Пьер Том

У Порт-д'Аньер стояли цепочкой такси. Монжо не спеша сел в первое попавшееся. Марею не потребовалось даже делать Фреду знаки. Тот уже остановился рядом с ним. Комиссар немного отодвинул своего помощника и сам сел за руль.

Он сразу же дал газ. Ничего не поделаешь, придется жать до предела. Но жать не пришлось. Такси выехало на авеню Ваграм и медленно двинулось к площади Звезды. По всей видимости, Монжо не просил шофера ехать быстрее.

– Ничего не понимаю, – признался Фред.

– Поймешь, когда надо будет, – нахмурив брови, сказал Марей.

Движение

было небольшое. Такси «пежо-403» могло бы сразу оторваться от них. Но оно шло со скоростью не больше пятидесяти километров, и это особенно бесило Марея. Он предпочел бы жестокую схватку, какое-нибудь решительное действие, которое привело бы хоть к какому-то результату. Такси выехало на Елисейские поля и замедлило ход. Марей совсем прижался к тротуару, готовый в любую минуту остановиться, но серая машина все еще катила в тридцати метрах от них.

– Запиши номер, – сказал Марей.

Можно было даже разглядеть голову и спину Монжо. Он, по всей видимости, рассматривал дома. Потом наклонился к шоферу, видно, давая какое-то указание. Такси остановилось возле кинотеатра.

– Ну вот, – сказал Фред. – Рандеву будет в кино.

Монжо расплатился, беззаботно пересек тротуар, зажав в зубах пустую трубку. Он стал изучать афиши. Марей пристроился между двумя машинами и не запер дверцы на ключ, чтобы в случае необходимости выиграть время. Укрывшись в тени дерева, у самого тротуара, двое мужчин следили за Монжо. Тот отогнул рукав, посмотрел на часы, заколебался, казалось, но все-таки вошел в кинотеатр.

– Беги! – сказал Марей. – Он тебя не знает. Возьми места там же, где он.

Он медленно пошел вперед, делая вид, будто разглядывает афиши. Вернулся Фред с двумя билетами.

– Партер!

Наступил антракт. Билетерша провела Монжо на место, они узнали его коренастую фигуру на светлом экране. В зале почти никого не было. Монжо выбрал место довольно близко к экрану. В этом ряду он сидел один. Ни впереди, ни позади него – никого.

– Тот еще не пришел, – прошептал Марей. Они сели у прохода.

– Желаю вам повеселиться, – сказала им молоденькая билетерша с ослепительными зубами.

– Он сел там, чтобы никто не подслушал их разговора, – объявил Фред. – Зато нам отсюда легче будет заметить другого, посмотрим, хоть как он выглядит.

Кончилась реклама и начался фильм. Марей почти не видел, что происходило на экране. Он наблюдал за проходом, разглядывал в полумраке редких зрителей, входивших в зал и следовавших за светлым пятном фонарика, которым билетерша освещала ковер. Никто из них так и не сел рядом с Монжо. Медленно тянулись минуты.

– Боюсь, что мы обмишурились! – прошептал Фред. – Чего он ждет, мерзавец!

Сомнение закралось им в душу. Ведь мог же Монжо просто пойти в кино, точно так же как завтра, например, мог поехать в Лонгшан или Трамблэ. Они зря теряли время.

– Пошли, – сказал Марей. – Подождем его на улице.

Фильм подходил к концу. На финальном поцелуе музыка зазвучала громче. Удрученные, они один за другим пошли к выходу.

– Как бы там ни было, – проворчал Марей, – но ведь звонил же он по телефону. Гранжу это не привиделось!

Ночь была такой ясной, что, несмотря на яркое уличное освещение, можно было увидеть звезды: казалось, они совсем близко. Вышел Монжо, поднял голову и, словно довольный зверь, радостно втянул в себя воздух. Потом со вкусом набил трубку и медленно побрел по Елисейским полям.

– Что будем делать, патрон?

– То же самое.

И началась слежка точь-в-точь такая же, как до кино, и точь-в-точь такая же, как та, что совсем недавно привела Монжо к убийце. Только дорога на этот раз была другой. Обогнув площадь Звезды, Монжо пошел по авеню Гранд-Арме. Время от времени Марей оборачивался. Фред сохранял дистанцию, и комиссар подумал, что если прогулка затянется, то вода в радиаторе закипит. Монжо бодро шагал вперед. Из трубки у него по временам вылетали искры. У заставы Майо он свернул, пошел вдоль решетки Булонского леса. Марея вдруг осенило: вилла Сорбье! Он шел на виллу Сорбье. Да нет! Это же глупо. А между тем… Марей заторопился. Дойдя до бульвара Морис-Баррес, Монжо пересек его наискосок и зашагал по тротуару мимо маленьких садиков. Тогда Марей замахал изо всех сил руками, Фред переключил скорость и продолжал еще скользить с выключенным мотором. Он неслышно остановился возле комиссара.

– Вилла Сорбье, – прошептал Марей.

– Что?

Ошеломленный Фред вышел из машины.

– Арестуем его? – спросил он.

– За что? Да и потом ведь необходимо узнать, что он собирается украсть. Наверное, он что-нибудь спрятал в доме.

– Цилиндр?

Пораженные, они уставились друг на друга, потом Марей пожал плечами.

– Не думаю, – сказал он. – В день похищения Сорбье был без машины.

Они рискнули выглянуть. Силуэт Монжо неподвижно застыл перед оградой виллы. Небо затянуло облаками, стало темно. Они уже не различали Монжо.

– Он вошел, – выдохнул Фред.

Марей осторожно пошел вперед. Он едва улавливал у себя за спиной неслышную поступь Фреда. Когда они достигли калитки, Монжо уже поднялся по ступеням и склонился над замочной скважиной, в руках у него, вероятно, была отмычка, а может быть, и ключ, который он утаил. Марей быстро оглядел фасад: все ставни на первом этаже были закрыты. На втором этаже ставни оставались открытыми, но, судя по слабым отблескам, окна были закрыты, в стеклах отражалась ночь. Дверь приотворилась, и Монжо скользнул внутрь.

– Подожди меня здесь, – сказал Марей. – Если он вырвется у меня, ты его схватишь. Если понадобится, стреляй!

Он пошел напрямик по цветнику, подобрал с земли несколько камешков и бросил их в окно Линды. Большинство сразу же упало вниз, но некоторые попали в стекло. Марей ждал со стесненной грудью. Окно вдруг отворилось, показалось светлое пятно ее лица.

– Комиссар Марей… Это вы, мадам Сорбье?

– Что случилось?

Марей узнал приглушенный голос Линды.

– Не бойтесь… Вы хорошо меня слышите?