Инженер

Быков Валерий Алексеевич

Спустя два часа, в одном из тоннелей, одной из случайно съехавших плит, придавило Вику, её вели только Р-19 и они не смогли сразу остановить падающую плиту. Астапович охранявший в первую очередь меня, подоспел слишком поздно. Он поднял на руки то, что осталось от Вики и всю остальную часть пути мне пришлось надеяться только на себя, руки офицера были заняты. Мне было горько, какая глупая смерть, ещё недавно я насильно вливал ей в глотку воду, но даже тогда конец был далеко, я абсолютно точно мог спасти её, и спас, а тут. Страшно даже подумать как я посмотрю в глаза Эфу, не защитил. Вика была одним из немногих моих настоящих друзей, а если подумать, то в последнее время вообще единственным, Эф скорее был единомышленником, чем другом, а вон тот труп на руках Астаповича был единственным близким и очень хорошим другом. Хотелось плакать, но нужно было идти дальше.

Лишь спустя ещё час нам удалось выбраться в технический тоннель. Это оказалась какая-то старая шахта, сохранившаяся ещё со времён 20-го века, не представляю

как уцелели её помещения, когда из-за землетрясения разрушались даже сейсмоустойчивые лаборатории, но факт оставался фактом, шахта была цела. Я посмотрел на термометр, здесь было -80 градусов Цельсио, похоже наверху было холодно. Совершив ещё получасовой переход по шахте мы вышли к небольшой лифтовой шахте, ведущей в большую чёрную дыру в потолке. Судя по завыванию ветра там была свобода, всего то в 12метрах. На протяжении всего времени мы шли вверх, и за 4 часа пути своими ногами преодолели эти проклятые горизонтальные 600 метров. Конечно пути через шахты в лабораторию раньше не было, его вырыли Р-19, это был не лёгкий труд, им пришлось прокопать лопатами не одну сотню, а то и больше метров, но это было легче, чем пробивать бронеплиты сверху. Оказалось, что операцией руководил этот лейтенант, похоже он был гениальнейшим из топографов, я повысил его до майора, именно он спас мне жизнь. Дверцы лифта раскрылись мы вышли в ночь, вокруг вихрилась настоящая метель, лишь спереди горело несколько электрических фонарей, там просвечивало небольшое стальное здание, похоже это была полевая база, такие когда-то, “или совсем недавно?” разворачивали первые строители на Луне.

Глава 3: Спасти что сможем

По прибытии на поверхность Вика тут же была положена в регенератор. Практически весь её организм уже умер, сердце не билось, мозг начинал медленно разрушаться, но ещё функционировал! Похоже, что сердце перестало биться лишь минут через пятнадцать после ранения, а окажи мы ей хоть минимальную мед помощь, возможно, удалось бы дотащить до мед блока живой, но в темноте нам обоим показалось, что она уже мертва. Какой же я кретин! Мы тащили истерзанное, но ещё живое тело, а она истекала своей последней кровью. Но мозг был жив, ДНК было взято, надежда на её восстановление была. Врач потея от усердия, продолжал колдовать над приборами. Спустя две минуты анализов в регенераторе, врач пришёл к выводу, вылечить её наличными силами не возможно. Походной мед блок хоть и был оснащён достаточно не плохо, но технологий для её спасения не существовало, можно залатать любые дырки в организме, влить кровь, но нельзя оживить уже мёртвые, начавшиеся разлагаться клетки.

Требовалось немедленное решение, и его, вместо врача, принял я:

— Сохранить ДНК и РНК взять 300 проб из всех точек организма, немедленно подвергнуть сверхглубокой заморозке всё, что от неё осталось.

— Зачем из стольких точек, одной же достаточно, ну двух? — доктор уже суетился, выполняя приказ, но искренне не понимал.

— Для надёжности, не обсуждать.

Надо отметить, что технологии сверхглубокой заморозки была отработана очень хорошо, без неё не возможно было бы безопасно хранить антиматерию. Уже через 40 секунд тело Виктории было остужено до +1 кельвина. А мне оставалось только корить себя, за глупость и недосмотр. О нашем спасении сразу же было сообщено в центр и на базу-7, незамедлительно был выслан эвакуационный челнок. Старший лейтенант Астапович выполнил задание, и теперь занимался сворачиванием базы, которое должно было окончится через 3 часа, а челнок за мной и Викой должен был прилететь через 15минут.

Я вышел на улицу, под чёрное мёртвое небо и ледяную метель стал ждать. Возникало ощущение, что стоишь в пещере, единственными источниками света в этом мире были только наши фонари, единственными реальными предметами блоки базы. Всё остальное только вылетающий из ниоткуда абсолютной темноты, снег и ветер. Вскоре, в тёмном заснеженном небе засветил яркий огонь, скрываемый падающим снегом, и что-то небольшое приземлилось метрах в пятидесяти от строительного шаттла. Через 20 минут я с двумя Р-19 уже погрузился в маленький 20-ти тонный транспорт, предназначенный для транспортировки 12 пассажиров. Старт был не лёгким, сильно трясло, ветер достигал 100 м\сек, я сидел, молчал, думал о своём. Вспоминал какой была наша планета ещё совсем недавно. Не такой уж и плохой, если подумать.

Уже на высоте 300 километров я посмотрел на землю. Это была не синяя планета, совсем не та же планета, что три недели назад. Подо мной простиралось гигантское сплошное мутное чёрное облако, местами оно было тёмно серым, в других местах я видел молнии, похоже, в атмосфере бушевали супергрозы. Ряд мест над Тихим океаном светился багрово красным, там земная кора была повреждена слишком сильно, и образовались гигантские сети вулканов. А можно ли вообще назвать вулканами места, где просто не было земной коры? Нельзя было даже предположить, что кто-то выжил, слишком уж мощны были упавшие бомбы. Вид был ужасен, это была чёрная планета, мёртвая. Старая человеческая цивилизация исчезла навсегда, Российская империя была чем-то другим, это я понимал. У нас не было дискотек, экстази, ночных гулянок, коньяка и многих других вещей, империя была скорее сверх тоталитарным муравейником.

Страшным в своём однообразии и механизации. Никто и никогда уже не пройдёт по ночным Московским улочкам, не полюбуется на разношёрстный Нью-Йорк, не пройдётся по скверикам старой Европы, не совершит восхождение на эйфовелевую башню, не посетит пляжи Флориды, не увидит многого. Смогу ли я когда-нибудь прогуляться по лесу, или искупаться в речке, подышать воздухом, наполненным ароматом трав и цветов? Увидеть солнце не через видео фильтр скафандра, а своими собственными глазами? С землёй погибло самое важное, наша культура, разнообразие, однообразные стеклянные небоскрёбы моей империи, весь её будущий звёздный флот, в который я верил, никогда не заменят этого. Вся эта мощь нужна была не для себя самой, а для того, чтобы защитить человеческую цивилизацию, теперь Земли нет. Хочется надеяться, что когда-нибудь это будет восстановлено, но “Боже” сколько же до этого момента пройдёт времени погибнет людей, миров и цивилизаций. Чтобы вернуть себе землю надо покорить галактику, разбить проклятых пришельцев, а возможно ли это вообще? Для начала было бы неплохо вернуть с того света хотя бы Вику. Хорошо, что в отличии от Иры она не совсем умерла, теоретически можно её восстановить, потому что сама её суть, мозг, сознание ещё цело. Да и сколько можно терять? Если так пойдёт и дальше, мы же все просто вымрем! Я потерял почти всех друзей: Саньку, Иосифа, профессора Антоныча, Ирку, теперь ещё Вику, сначала рухнула Россия, теперь погибла планета, ещё один их удар и мы совсем исчезнем. А удар то, и так пока всего один был. Что же будет после второго?

Между тем челнок прибыл на центральную Лунную базу, у неё не было названия, просто база-1. Там Вику отправили в одно из хранилищ, а я отправился наводить порядок.

За две недели нашего с Викой заключения на Луну удалось перевезти 43 тыс человек, на земле ещё оставалось 18.7 миллиона наших сограждан, более 140 тыс погибло, ещё пол миллиона находились на грани жизни и смерти, у них катастрофически не хватало еды, или же они замерзали. Усилиями Эфа, находившегося в бункере малой глубины и сумевшего выбраться из ада земли уже спустя 12 часов после бомбардировки, удалось построить одну атомную электростанцию, производившую 3 грамма антиматерии в месяц, но и она работала с перебоями. С энергией складывалась очень плачевная картина, суммарный запас антиматерии, на текущий момент составлял 3.4 грамма, это мизер. Проблема в том, что все земные электростанции были разрушены землетрясением, запасы антиматерии были на нуле, но она больше не производилась, а почти весь наличный запас перед боем был долит в баки уничтоженных эсминцев. Основным стратегическим просчётом Эфа, распоряжавшегося в моё отсутствие, был сильный расход энергии. Везде требовалась помощь, нужно было срочно что то делать, “а антиматерия вроде производится”, такова была его политика. За две после кризисные недели её было потрачено минимум 42 грамма. Первая же моя директива, по возвращении, должна была ввести жёсткую экономию антивещества, вторая вводила полный контроль потребления пищи, по третьей надлежало взять под контроль Американские колонии и базы. Четвёртая нарекала базу один Москвой три.

Базы США надо сказать сдались, что называется по первому требованию, стоило послать радиограмму с ультиматумом, и спустя пять минут мы получили сообщение о сдаче. Была проведена последняя в истории чистка нации, ликвидировано 2.2 тыс человек негритянокосоглазой расы. Под наш контроль перешло 17 новеньких первоклассных реакторов на быстрых нейронах, с запасом топлива на пол года год. На них можно было частично решить проблему нехватки энергии, они могли производить ещё 4 грамма антиматерии в месяц. Также было экспопреировано порядка шести грамм американских запасов антиматерии. Но всё же надлежало заняться постройкой специализированных энерго комплексов. После взятия под контроль баз США, одним из челноков был совершён полёт в музей ДНК в Париже, откуда удалось спасти всю коллекцию генетической информации земной флоры и фауны, а также двух чудом выживших сотрудников музея.

Основной промышленный центр был развернут в Москве-3, её население к тому моменту составило 13 тыс человек. Всему населению было предложено взять в руки паяльники со старенькими плоскогубцами и заняться созданием элементарной станочной промышленности, знания у нас были, но лунные заводы могли выпускать только очень простые вещи.

Целая неделя понадобилась на создание элементарных паровых турбин, фрезерных станков, точильных и шлифовальных станков. Было принято решение, что с Юлы будет доставляться лишь начинка, и только для станков, все корпуса места для них, и здания народ должен был отстраивать своими силами, и с нулевой технологией. Проблема была прямо пост революционная, технологии были, но в мизерных количествах.

Лишь к концу февраля, в результате ударного труда и огромных усилий всей нашей совсем не плодородной страны, удалось ввести в эксплуатацию первый нормальный полноценный комплекс производства электроники и сеть электростанций. Хорошо хоть Урана было предостаточно, его ещё не добывали и копать глубоко было не нужно. Вообще первые два месяца после бомбардировки были довольно смутными, мы не могли ничего, шёл процесс накопления минимальных производственных мощностей. Строились новые оранжереи для выращивания продовольствия, с земли, для создания запасов углерода, завозился чёрный уголь.