Инженер
Шрифт:
Одиннадцатого Эф решил, что на Меркурии ему делать больше нечего:
— Ну что, всё остаётся на тебе, дел тут много, но они идут самотёком, сам видишь, все и так своё место знают.
— Не могу с тобой согласится, я тут как раз загружен по горло, как же вы могли это проморгать?
— Ну я своё дело сделал, а все претензии нашим инженерам. — Эф улыбнулся на последок и вышел.
Этот разговор состоялся непосредственно перед отлётом, уже через 10 минут Эф сидел в противоперегрузочном кресле челнока, и ждал когда наконец он увидит солнце. Цель полёта — небольшая наземная экваториальная база, построенная на восточном побережье бывших Соединённых Штатов Америки. По его телу шла мелкая дрожь, и какое-то ожидание. Только теперь он понял, он очень хочет на землю, надо увидеть солнце луга поля, лес. Конечно сейчас их теперь там нет, но есть хотя бы солнце и синее небо. Подумать только, два с половиной века в подземелье, века жуткого одиночества, ни одного близкого человека рядом, два с половиной века без Виктории. А были ли кроме неё раньше близкие
Родился в 2009 году в нищем селе Тёмное близ русско китайской границы. В 2019 году стал сиротой, китайские диверсанты вырезали всех, не стоило селиться так близко от поднебесной. Жизнь в детдоме, крутые скоты, старшие мальчики, постоянные побои и дедовщина — настоящий ад для маленького домашнего деревенского мальчика. Но скотство и свинство современной жизни и оттолкнули ребёнка от общества, хотя это обществом назвать трудно, да и не приняты были в России тех времён такие выражения. Его положение жалкой забитой личности и заставило его учиться, учиться много, учиться лучше всех. Он не пил пиво, не кололся, не пил не потому что не хотел быть пьющим, не пил потому что остальные пили. Он решил стать противоположностью этого мира, если кто то поступал так, он поступал наоборот. Возможно именно такой подход заложил в нём основы силы упорства и морали, которые и позволили ему в последствии, спустя двести пятьдесят лет сидеть здесь, в отдельном ВИП салоне на космическом челноке летящим на землю.
Челнок пошёл на посадку, генералиссимус прильнул к иллюминатору. Земля снова стала голубой, как и раньше. Правда теперь её большую часть покрывало белое покрывало ледников, но сама дымка атмосферы стала голубой, как и раньше. Это было красиво, как давно он видел это в последний раз, казалось, когда то в другой жизни. В такой далёкой и не реальной как гаснущий сон, в то время когда он был свободен лететь и делать, что хотел, когда рядом была Виктория, а война с пришельцами ещё не стала обыденным фактом.
За стеклом нарастало свечение, там бушевала ионная буря, челнок вошёл в плотные слои атмосферы и начал гасить скорость. Спустя несколько минут скорость была погашена и корабль превратился в обычный самолёт, разве, что двигатель был не турбореактивный, а плазменный электромагнитный, на токах холла. Посадка прошла успешно, ВПП конечно была грунтовой, но на что вертикальные двигатели?
Эф замер перед дверью, остальные пассажиры почтительно остановились у него за спиной. Они замотались с ног до головы во всё тёплое, не даром им на инструктаже по долгу объясняли, что не везде так же тепло как в жилых модулях, но и не везде необходим скафандр. Для них земля была иным миром, чужим и не понятным. Только Эф стоял в обычном термокостюме и без шапки, он то родился в России, а не на Меркурии, это был его дом. И не важно, что здесь не Россия, а экватор, это его планета, наша. Было раннее утро, в иллюминаторах было темно, главный компьютер любезно сообщил, “за бортом сегодня довольно тепло для этого времени суток, минус семнадцать, убедитесь, что вы достаточно хорошо одеты”.
Дверь открылась, в салон ворвался ледяной ветер, растрепал ему волосы, в лицо ударил снег, невольно вспомнились стихи какого-то древнего русского поэта “И старого мира, снежная пыль”. Очень медленно, не обращая внимания на снег и холод, он стал спускаться с лесенки корабля. Дойдя до основания он сделал несколько шагов вперёд, и медленно встал на колени, повернувшись лицом в темноту. На глазах были слёзы, теперь они лились против воли, обильно не прекращая. Он простоял так очень долго “минут пять”, не думая ни о чём. Подбирая
— Оставьте меня в покое, со мной всё в порядке.
Голос был твёрд и крепок, даже заглушил шум ветра. Меж тем люди стали спускаться по трапу и заспешили к строениям базы, они то никогда не были на открытом пространстве, им было страшно, всё было таким огромным. Эф отошёл подальше и встал лицом против ветра, и стоял так довольно долго, как же давно он этого ждал. Вскоре ветер утих, и на востоке стала разгораться заря. Сзади подошёл какой то человек.
— Генералиссимус Кнессов, наденьте пожалуйста это, а то замёрзнете.
Он протягивал обычную земную шапку, кстати очень вовремя. Хотя термокостюму мороз был не почём, голые уши уже просто отваливались.
— Хорошо, вы свободны.
Человек удалился, а Эф продолжал стоять. Потом пошёл на побережье, до него было метров пятьсот не больше. Тем временем верхний кончик солнца уже поднялся над замерзшим за ночь океаном, небосвод на востоке окрасился в прекрасную алую зарю. Невольно мелькнула мысль, что он последний раз так стоял на берегу океана и любовался восходом, когда ему было десять, как же давно это было. Жизнь завертела, стерла маленького Серёжу в порошок, а потом и земли то как таковой не стало. И только теперь спустя сотни лет он стоит здесь и вспоминает, вспоминает…
Он ещё долго стоял на берегу, мёрз, но был счастлив, даже забыл на время Викторию, сейчас его волновали воспоминания ранней юности, новые надежды на будущее.
Глава 3: Мы всё себе вернём
Новые технологии резонансного ускорения позволили резко увеличить предельную скорость кораблей и скорость движения сигналов антенн. Не успели ещё закончить постройку второй партии космических челноков, а я уже планировал начать строить корабли с двигателями, использующими этот новый принцип импульсно резонансного ускорения. Уже к середине апреля удалось создать первый радиопередатчик и приёмник, способные посылать направленные радиоволны на скоростях в 3 скорости света и выше. Экспериментально было доказано, что предельной скорости не существует, а два тела летящие быстрее скорости света, друг относительно друга, пролетают сами сквозь себя без какого либо ущерба, что явно упрощало будущие межзвёздные перелёты. Корабль, летящий на запредельно высокой скорости, никак не мог напороться на какую-нибудь звезду или астероид. В спешном порядке проектировалась новейшая модификация челноков, способных развивать около световой удельный импульс, при низких затратах материи и энергии.
Процесс перезаселения земли шёл довольно туго. Вечная мерзлота, образовавшаяся на экваторе, постоянно протаивала, мешала строительству. Катастрофически не хватало челноков. Пока ещё их было всего два, и они могли перевезти максимум 120 тонн груза, и 40 пассажиров в 26часов, чего явно не достаточно для успешной и быстрой колонизации. Развернуть какое-либо производство, имея под рукой только Р-23, без тяжёлых строительных модулей и оборудования можно было и не мечтать. Даже от сбора металлов из расположенного неподалёку городка проку не было, отвёрткой много чего не построишь, а грузопоток был слишком мал. По сути, к двадцатому апреля, единственная земная база имела население около 300 человек, и представляла из себя небольшую деревню, без каких либо крупных строений и промышленности.
Только к концу апреля, с введением в строй ещё четырёх челноков, и накоплением припасов, удалось начать постройку не походных, а стационарных строений. Строительство велось медленно, приходилось рыть глубочайший фундамент, избавляться от вечной мерзлоты. Рыть конечно было нечем, и под глубочайшим следует понимать максимально глубокий, то есть метров двести, хотя в двадцать первом веке он достигал и километра, но сейчас пока ещё не те масштабы были. Только теперь стало понятно, освоение земли было ошибкой, надо было смотреть на Марс, там хоть климат стабильный, и нет риска, что через год два, из-за таяния вечной мерзлоты, почва под зданиями просядет метров на сто двести. В общем работать приходилось как проклятым, благо, что Эф воспитал на удивление трудолюбивую и неприхотливую нацию. Несмотря на проблемы первой волны колонизации, семимильными шагами шло создание новых двигателей. Так четвёртая партия челноков, выпущенная десятого мая, имела удельный импульс двигателя 16С, такого импульса в принципе достаточно для совершения не слишком уж длительного межзвёздного перелёта, хотя это потребовало бы расхода значительного запаса антиматерии. Но челноки были собраны для использования на внутренних системных линиях, и запас рабочего тела не превышал 0.5 % их массы, что давало им ускорение в 27 тыс км в секунду, что почти в пять раз больше, чем у лучших кораблей прошлого. И это при том, что масса полезной нагрузки составляла 70 % массы всего корабля. Внедрение таких технологий, постепенно облегчало и ускоряло процесс возвращения на землю. Всё ещё сохранялась проблема малых производственных мощностей Меркурия, не способного строить что-либо более чем в четырёх своих маленьких подземных верфях. Уже не надо было бояться пришельцев, но отказаться от толстенных железобетонных щитов и выйти на поверхность планеты всё равно было не возможно, а во всём виновато всё то же спасшее нас от пришельцев мощнейшее солнечное влияние. Всё же настоящую промышленность можно было создать только на сравнительно спокойных планетах, достаточно спокойных для того, чтобы можно было хотя бы выйти на поверхность одев при этом только обычный скафандр высокой защиты, или послать Р-23.