Иоанн Кронштадский
Шрифт:
17 декабря 1902 года состоялось торжественное освящение главного монастырского храма в честь св. Двенадцати Апостолов с приделами Казанской Божией Матери и св. Андрея Критского. К тому времени в монастыре уже жили монахини, большинство перешло из Сурской общины; тридцать бедных девиц подготовлено к монастырской жизни в Аеушинском монастыре игуменьей Таисией. В подвальном помещении храма находилась еще одна церковь, в честь пророка Илии и преподобной Феодоры, чьи имена носили родители отца Иоанна.
В январе 1909 года определением Святейшего Синода Иоанновский монастырь получил статус первоклассного. Еще при жизни батюшки его молитвами и трудами монастырь стал вполне благоустроенным
Со дня основания монастыря пошел счет последним годам жизни великого праведника России, все сильней обличал он своих соотечественников в отходе от веры, все грозней были его пророчества о судьбах России. В эти беспокойные годы отец Иоанн очень любил бывать в своей тихой обители на берегу реки Карповки, здесь он отдыхал душой...
Когда наступила предреченная батюшкой Иоанном эпоха «нечестивых правителей», монастырские здания были отобраны властями, и в 1923 году монахинь выселили. В эти трудные годы монашескую общину по-прежнему возглавляла духовная дочь отца Иоанна игуменья Ангелина, руководившая сестрами до своей смерти в 1927 году. В четырехэтажном здании монастыря размещалось более двадцати организаций. Соседствовали театр и вычислительный центр, ДОСААФ и бомбоубежище, общежитие и райтрест столовых. Вся структура помещения была нарушена. В этом хаосе уже невозможно было почувствовать гармонии, в которой изначально возводился монастырь.
Почитаемая всей Россией усыпальница чудотворца была осквернена, мраморное надгробие уничтожено. Само имя Иоанна Кронштадтского находилось под запретом, на протяжении десятилетий любые сведения о нем в официальной печати сопровождались официальным же ярлыком «реакционер и черносотенец». Но и во времена самых лютых гонений на Церковь верующие помнили отца Иоанна: переписывались и собирались рассказы о его чудесах; к стенам бывшей обители приходили богомольцы и обращались с молитвами к святому праведному Иоанну Кронштадтскому. Над окном усыпальницы, расположенном в метре от тротуара, был начертан православный крест; его много раз смывали, и тогда кто-то сумел высечь крест в гранитном цоколе над окном. Под ним возжигали свечи и клали цветы. Благодарная любовь народная никогда не иссякала и не была посрамлена.
В 1990 году отец Иоанн был причислен к лику святых Поместным Собором Русской Православной Церкви. Его молитвенным предстательством, трудами Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в бытность его митрополитом Санкт-Петербургским и Новгородским здание монастыря в 1989 году было возвращено Церкви, и в нем возобновилась монашеская жизнь, первые искры которой возжег святой праведный Иоанн Кронштадтский.
Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное...» Нищие духом — это смиренные. «Смирение, что может ему противиться, какая злоба его победит, какая сила пойдет против него? Когда остановишься перед преградой и задашь себе вопрос, как сломить ее — силой или смиренной любовью, — всегда отвечай себе: «возьму смиренной любовью», — и победишь!» — писал Иоанн Кронштадтский.
Необыкновенное, вышеестественное смирение — вот тайна личности отца Иоанна. Никогда и ничем он не возгордился, за то и была дана ему благодать преодолевать самые серьезные препятствия. Более всего он сокрушался об отсутствии в людях смирения.
Приняв сан, будучи из белого духовенства, кронштадтский батюшка любил и почитал монашество, называя его в своих дневниках «ангельским чином».
Но особенно он был внимателен, как уже, вероятно, заметил читатель, любвеобилен и жертвен по отношению к женскому монашеству. Один из обетов монашества есть обет отсечения своей воли, дабы в полноте творить волю Божию. Истинно исполняющий сей обет есть монах смиренный. На протяжении всех веков христианства святые отцы не уставали говорить, что смирение — главная добродетель не только монашества, но и мирского человека, ищущего спасения, то есть Царства Небесного.
Особая любовь отца Иоанна к монашкам есть, надо полагать, признание этой добродетели смирения именно у женщин, что, впрочем, не открытие в нашей истории. Сложилась даже целая традиция.
Все прославленные святые последних времен радели именно о возникновении и процветании женских монастырей. Так, преподобный Серафим Саровский основал Дивеевскую женскую обитель, предсказав ей стать первой женской лаврой, св. Амвросий Оптинский — Шамординскую, недалеко от Оптиной пустыни, святой праведный Иоанн Кронштадтский — Иоанновский монастырь.
Последний превзошел первых. Отец Иоанн являлся благоукрасителем и благоустроителем многих женских монастырей: Сурского в Архангельской епархии, Воронцовского в Псковской, а особенно Леушинского в Новгородской епархии. С почтенной старицей игуменьей Таисией, настоятельницей Леушинского монастыря, он переписывался в течение восемнадцати лет. Игуменья являлась тридцать пять лет духовной дочерью отца Иоанна и ничего без его благословения не предпринимала.
Леушинская обитель созидалась и устраивалась понемногу неусыпными трудами и заботами настоятельницы и сестер. Но, несмотря на все их самоотверженные труды, они часто испытывали нужду, порой не было даже хлеба насущного. Чтобы монастырь имел пусть небольшой, но постоянный доход, игуменья Таисия решилась приобрести участок земли в Петербурге, дабы поставить на нем церковь или часовню, доходы с которых поддерживали бы обитель. Заручившись благословением митрополита Исидора, она стала искать в столице подходящее место, надеясь только на помощь Божию, — денег у сестер не было.
С октября по декабрь все самые усердные поиски игуменьи оказались бесплодны: мест много, но одно — на безлюдной улице, другое имеет неподходящее соседство, третье — не по средствам. Игуменья Таисия пожаловалась на безуспешность поисков отцу Иоанну, на что пастырь ответил: «Трудись, трудись, матушка, видно, надо еще поработать, ведь счастье прямо с неба-то не валится, надо усиленно искать. Господь не оставит — утешит».
В декабре она узнала о продаже небольшого места на Бассейной улице. Когда вошла во двор, поняла, что место самое подходящее. Хозяин земли И. Бобков просил девять тысяч. Матушка Таисия, ничего не ответив, пошла к выходу. Хозяин окликнул, мол, что же вы, ничего не сказав, уходите, смеетесь, что ли?
— До смеха ли, если у меня и девяти рублей не найдется, — ответила игуменья.
— Так зачем же вам место искать, если денег нет? — спросил хозяин.
— Место под церковь, а относительно средств я подумаю, у кого можно было бы спросить денег, — сказала матушка.
— Ну так для церкви и цена другая будет, кому ж не дорого, чтоб на месте его жительства храм Божий воздвигся, — ответил хозяин.
И Бобков запросил восемь тысяч. Игуменья попросила отсрочки на десять дней. В тот же день она пошла вечером на Балтийский вокзал, откуда отец Иоанн имел обыкновение возвращаться из Петербурга в Кронштадт.