Иона
Шрифт:
Дама вальяжно устроилась на диване прямо напротив меня и, сверкнув сквозь приспущенные веки томным взором, промолвила:
– Ну, я вся в вашей власти, делайте же что-нибудь.
Чертова баба, вспомнил я характеристику Капитана и улыбнулся, дамочка приняла мою реакцию на свой счет и одарила в ответ своей ослепительной улыбкой.
– Поможете следствию… – я запнулся, подбирая слова продолжения, на что язвительная бестия среагировала мгновенно:
– Зашедшему в тупик?
Ее открытая улыбка легко переключилась на мимически-саркастическую:
– Не стану лукавить,
Я вытаращил глаза, парад неожиданных откровений продолжался.
– Из всей мужской братии на этой посудине, – Дама пренебрежительным взглядом обвела интерьер яхты, преобразованный из шхуны, – он, сама не знаю почему, единственный привлекал меня как… самец, ну, вы понимаете, о чем я.
– Кажется, да, – выдавил я из себя, лихорадочно пытаясь припомнить внешние данные Ионы.
– Я направлялась к нему в ту ночь, сама, было так тоскливо перекатываться по своей пустой кровати в одиночку, но возле его каюты в столь поздний час царило какое-то неуемное оживление, прямо пробка на Пятой авеню. Мне пришлось провести добрых четверть часа в обнимку со спасательным кругом и пожарным багром в коридорной нише, пока на аудиенцию к моему… предмету желания стремился то Помощник Кэпа… – она мечтательно закатила глаза. – Хороший экземпляр, но туповатый, – за дверью кашлянули, – то этот недоделок в полосатой «пижаме», судя по бегающим глазкам, первостатейный аферист. В общем, когда паломничество наконец закончилось, я, понимая, что каюта пуста, все же заглянула туда, на всякий случай.
– И? – спросил я насмешливо.
– И убедилась, что его койка такая же безлюдная, как и моя, – Дама в отчаянии прикусила губу, вспомнив прошедшие события.
– Ваши показания обеспечивают алиби двум пассажирам, – сказал я, внимательно разглядывая серьги в виде двух свисающих змей с блестящими желтыми глазами.
– Без проблем, – коротко ответила «повелительница страусов». – Я свободна?
– Да, – кивнул я с улыбкой и записал на конверте: «Дама 7».
Шаги Помощника, отправившегося за очередным подозреваемым, гулко застучали по трапу и стихли. Я, оставшись в одиночестве, мысленно обратился к надписи, что нацарапал в раздумье на стене своей каюты. Взять, к примеру, ее, Даму. В своем похотливом желании она готова нарушить Закон Божий, «принадлежа» одному (Создателю), Дама страстно желает принадлежать, уже без кавычек, кому-нибудь другому, или Игрок, тянущий руку к чужому перстню, по сути посягающий на решение Творца наделить им одного, но не дать другому. Не беря в расчет причин подобного решения Бога (кому же по силам, кроме Него Самого, разобраться в них), он, Игрок, перечит Ему, Его воле. Не означает ли сие, что вся наша жизнь, когда она полна греха, есть спор (а не разговор) с Богом?
Мысль эта начала захватывать меня, но в дверь постучали, и на пороге кают-компании возник молодой человек, скорее даже юноша, о коих принято говорить – столичный хлыщ. По всему было видно, этот экземпляр тщательно следил за модой, был внимателен к мелочам в одежде и аксессуарам (чего стоили запонки на клубном пиджаке и пряжка ремня), но взгляд его блуждал, лицо было бледным, а губы, по-детски припухлые, «цеплялись» за щеки обиженным бантиком.
– Обращайтесь ко мне «Кавалер», – вместо приветствия сказал юноша и плюхнулся на диван, закинув ногу на ногу так, что начищенные до блеска туфли крокодиловой кожи оказались на уровне моих глаз.
– Что можете сказать по существу? – как можно более казенным тоном обратился я к Кавалеру, чтобы слегка сбить «напудренную» спесь с его раздутого эго.
Кавалер долго мялся, вздыхал, ерзал на диване, пытаясь найти удобное место для тощего зада или просто выиграть время, дабы собраться с мыслями.
Я решил «помочь» ему и с суровым прищуром (мне показалось, так правильно) прохрипел:
– Нам все известно.
Юнец икнул, сгорбился и… сдался, пропустив мимо ушей непонятное «нам»:
– Да, я солгал всем об этом наглеце, но сделал это из…
Кавалер снова вернулся к любимому занятию, начал покусывать губы и заламывать руки.
– Я жду! – рявкнул я так, что Помощник распахнул дверь каюты с вопросительной миной на лице.
– Я защищал Даму! – воскликнул юноша. – Иона хвалился всем, что она бегает за ним, ведет себя вызывающе и… похотливо. Он много еще что наговаривал на самую прекрасную женщину на земле, и мне пришлось сказать пассажирам «Сирены» о нем неправду.
– Вы влюблены в Даму, – догадался я.
Юный Ромео закрыл лицо руками:
– Увы, безответно.
Я поднялся и походил по каюте, разминая затекшие ноги и усиленно морща лоб (наверное, так делали все настоящие сыщики). Кавалер притих на своем месте, и только его глаза, неотрывно следящие за моими перемещениями, вызывали в нем жизнь.
– А ведь у вас, батенька, – неожиданно остановившись, я навис над подозреваемым, – как у лжесвидетеля и любовного соперника, был мотив.
Кавалер пожал плечами:
– Вы просили по существу, извольте, дверь моей каюты находится прямо напротив Иониной. Я не спал всю ночь, боялся, что Дама пойдет к нему, хотел устроить скандал.
– Вы видели всех! – воскликнул я радостно, растеряв нотки настоящей «ищейки».
– Да, я видел всех входящих к нему, но, увы, они не видели меня, – Кавалер снова всхлипнул.
– У вас нет алиби, – дружелюбно сказал я, похлопав юношу по плечу. – Но, возможно, вас утешит тот факт, что вы обеспечили его для Дамы.
Улыбка настоящего, искреннего счастья озарила лицо подозреваемого и я, крикнув двери «Давай дальше!», взял в руки конверт и записал – «Кавалер № 9».
У самой двери юноша остановился:
– Я сожалею, что оболгал Иону, он был неплохим человеком, раз она выбрала его.
Я усмехнулся и у меня вырвалось:
– А кто же плохой?
– Банкир, – коротко ответил Кавалер, и дверь за ним захлопнулась.
– Помощник! – заорал я что было мочи.
Шаги на трапе стихли.
– Зови Банкира.
«Топ, топ, топ», – отозвался Помощник эхом стального трапа.
Банкир, пузатый, лысоватый господин, деловито опустился на диван и принял позу удивленного без меры и даже оскорбленного таким вызовом.