Ириска для Барса
Шрифт:
В словах моих прослеживается тоска. Как я не пытаюсь скрыть горечь разочарования, Барс опытный и взрослый мужчина, старше меня на десять лет. Он все видит и понимает.
Молчит. Ведет меня за собой в гараж и усаживает на холодное кожаное сиденье на пассажирском месте. Заботливо пристегивает. Стараюсь не акцентировать внимание на том, как его пальцы случайно касаются груди, проводят по ремню на талии.
Все. Пошел он к черту. Забуду его завтра. Пусть возвращается к своей растрепанной Нафане в очках.
Не мог себе бабу нормальную найти?! Может мне не так обидно было бы. А так,
Может мне не в спортзал и в салоны красоты надо ходить семь раз в неделю, а записаться на курсы кройки и шитья, чтоб на меня такие брутальные мужики внимание обращали…
— Ир, я серьезно. Займись своей жизнью. Ты молодая и перспективная девушка. Отец держит для тебя место в компании. Я верю в то, что ты способна и на отлично закончить универ и стать достойным человеком…
Слова Барса, как камни, булыжники. Летят прямо в душу и больно ранят.
Лбом утыкаюсь в стекло и смотрю на ночные улицы.
Всего несколько поворотов, и мы подъезжаем к моему дому. Внутри какая то пустота…
— Многие люди теряли близких. Я тоже потерял несколько лет назад отца. Ир, из-за смерти матери нельзя забивать на свою жизнь, регулярно напиваться с друзьями и блукать по ночным клубам. Остановись, пока не поздно.
Вздыхаю так глубоко, что кажется весь кислород из салона втяну носом. Наконец, машина останавливается, и я вижу родные двери. Спасение! Хочется домой. Скрыться от этого гребанного проповедника. И меня бесит, что все считают себя такими взрослыми и умными. Будто правильные слова могут вернуть мамочку, а высказанные советы изменить мою жизнь…
Оборачиваюсь к Денису, прежде чем захлопнуть дверь. Он склонил голову чуть набок и смотрит на меня исподлобья.
— Знаешь что, Барс?! Пошел ты на хер!
Хлопок двери и мои быстрые шаги. Цокот каблуков и удаляющийся рёв мотора.
А я, наконец, спряталась за стенами родного дома.
Денис не сможет изменить меня! Никогда…
Эта мысль в ту ночь утонула в слезах разочарования и пережитого горя.
До самого рассвета я сидела в папином кабинете и перебирала старые семейные фото. Тогда я была маленькой принцессой у папочки на руках, а рядом стояла моя любимая мамочка… такая счастливая и живая!
Глава 10
Настоящее…
Шасси касаются земли, и я вздрагиваю, проснувшись. Утираю бусины слез, застрявшие в ресницах. Воспоминание о покойной матери преследует в реальности. Столько много лет прошло после ее смерти… Больше пятнадцати! А больно так сильно, будто авария с ней произошла только вчера. Когда мне станет легче?!
— Девушка, сделайте американо… и капните туда двадцать грамм коньяка, — прошу стюардессу.
Обслуживание уже закончилось. Мы приземлились в аэропорту Эржана. Но девушка мне великодушно улыбается. Видит в моих покрасневших глазах, что мне нельзя сейчас отказывать.
Как сложно быть сильной.
Гораздо легче было бы сломаться и наплевать на все проблемы. Выскочить снова замуж за одного из своих богатых ухажеров и равнодушно наблюдать со стороны, как папин бизнес разрушается.
Но я врала себе в двадцать лет, что Барс тогда не повлиял на меня.
После той роковой ночи, когда он меня отшил, и я узнала о существовании его жены, я всю ночь вспоминала маму. Жалела себя. А утром приняла душ и пошла на учебу.
С того дня я начала усердно заниматься. Все свободные вечера заняла дополнительными уроками с репетиторами по английскому и турецкому. Хваталась за экономическую и юридическую практику. Увлеклась чтением классики.
Наверное, чтоб подняться, надо упасть на самое дно. Только тогда человек понимает себя лучше. Оценивает свой характер. Меняет предпочтения и цели в жизни.
Барс сильно хотел, чтоб я стала хорошая. Я почти стала.
Конечно, я продолжала общаться с друзьями и гулять по выходным. Но прошлый запал на самоуничтожение иссяк. В моей жизни начали появляться цели, достигая которые, мне неожиданно стало интересно жить.
Отлично сданные экзамены, новые прочитанные книги, первая работа в отцовском офисе, когда я зарекомендовала себя настоящим специалистом. Делать плохо я не умела. Пришлось выполнять возложенные на меня задачи лучше всех. Отец со временем успокоился и расслабился. Доверил мне управление сначала маленьким офисом, затем отправил меня для открытия громадного филиала на Кипре.
В это время я даже успела побывать замужем за Филиппом. Но это отдельная история, в которой снова поучаствовала ревность к Денису Андреевичу. Желание насолить ему, доказать, что и меня любят и хотят.
Моя девичья влюбленность к Барсу не растворилась, как мираж в пустыне. Она взрослела вместе со мной, окрепла и обрела реальные очертания.
Сейчас же, в двадцать восемь, я самодостаточная взрослая женщина. Имею силы и смелость, чтоб признаться себе — я с первого взгляда влюбилась в Барса. Все испытания, что на протяжении долгих лет выпадали на мою голову прошли не зря. Я почерпнула опыт и знания. Сейчас я могла общаться с любимым мужчиной на равных и не чувствовать себя больше глупой малолеткой.
Осталось решить проблемы с Осколками и поскорее вернуться на родину. Меня, наконец-то, ждет светлое будущее, о котором я грезила и мечтала долгие годы.
***
— Ир, с нашей стороны было бы правильно и великодушно выплатить дополнительную компенсацию пострадавшим сотрудникам, — говорит Данил Котов, выкладывая на мой рабочий стол еще несколько папок с претензиями по договорам.
Удивленно приподнимаю бровь и с интересом изучаю внешний вид своего юриста-аристократа. Данил выглядит как лондонский денди. Эксклюзивный костюм, сшитый на заказ из итальянской ткани, белоснежный ворот рубашки, подхваченный серым стальным галстуком, платиновые запонки в манжетах. Весь образ Котова верещит о самовлюбленности и напыщенной галантности.
— Свои деньги будешь раздавать? — спрашиваю с иронией, откинувшись на спинку кресла.
Поясница задеревенела и отекла. Прошла уже неделя, как я разгребаю завалы Осколков. И днем и ночью провожу время в офисе. Даже не прогулялась ни разу по Фомагусте, не посетила свои любимые кафешки в Вароше.
— Зря ты так… люди ведь не виноваты, что пострадали от нападения, — не унимается Данил. Конечно, чужими деньгами легко жертвовать. Подарил бы свои запонки раненному киприоту, раз такой добрый.