Ириска для Барса
Шрифт:
— Это вопрос или предложение, — неожиданно оборачивается мужчина. И я замечаю, что лазурь его радужки стремительно темнеет.
Пульс начинает зашкаливать. А ладони становятся влажными. Тот, кем я бредила, кого боялась, надеялась понравиться, смотрит на меня, оценивая степень моей решительности.
Я сама ее не знаю. Так далеко мы никогда не заходили. Поэтому молчу ошарашенно.
Лишь голые колени сжимаю, и пытаюсь решить, мое платье слишком короткое или длинное.
— Открывай ротик, Ириска, — странно тихо говорит мужчина
И смотрит на губы. Выжидательно и мучительно пристально.
Распахиваю рот и облизываю губы. Пальцы в резиновых перчатках снова вбиваются мне в рот. Сразу два указательный и большой. Понимаю, что это просто осмотр, и он проверяет действие препарата, надавливая на десну и проводя по языку. Но я начинаю дышать громко и прерывисто. Отчего взгляд этого шикарного доктора соскальзывает на тугую ложбинку между грудью.
Несколько мгновений он смотрит. Его пальцы соскальзывают снова на язык. И он задумчиво водит туда обратно.
Внизу моего живота разгорается огонь. И слюни текут уже из места между ног.
Не раздумывая над аморальностью своих действий, я обхватываю его пальцы губами и втягиваю в рот. С удовольствием исполняющейся мечты обласкать этого мужчину всего, начинаю посасывать его пальцы.
Барс в шоке наблюдает за моими действиями. И когда с моих губ срывается стон, отдергивает руку.
— Блядь, Ириска, ты что творишь!
— А ты? — смотрю на его выпирающий из-под халата член с вызовом.
Он сам переводит взгляд на ширинку и поправляет выпирающий орган.
Отворачивается от меня и берет в руки сверло и зеркальце. Придвигает свое рабочее кресло ближе. Грузно садится в него.
— Нижняя шестерка, — повторяет он для себя.
Звучит грязно. Боже, я готова стать для него нижней шестеркой, лишь бы вместо пальцев он елозил у меня во рту своим выпирающим членом.
Барс надевает на лицо непроницаемую мину. Профессионализм не проебешь!
К сожалению.
Я пытаюсь отрешиться от мыслей, где я сейчас развожу ножки в сторону и задираю юбку.
Черт, Денис касается меня бедром. Облокачивается рукой на мою грудь и всовывает в открытый рот зеркало.
Несколько минут он собирается с мыслями. Включает и выключает бор машину. Но к лечению не приступает.
— Сделаешь минет сейчас. А потом я долечу твой зуб и трахну тебя. Подходит? — сдается он, глядя в мои порочные глаза.
Стоило бы возмутиться такой прямолинейности. Но я начинаю улыбаться на один бок. Правая щека онемела.
— Подходит, — говорю, дрожа от предвкушения.
Барс откладывает свои инструменты на столик позади себя. Встает и слишком быстро отходит к двери. Затем лишь, чтоб закрыть ее и вернуться ко мне обратно.
И теперь я бесстыдно пялюсь на его ширинку, зная, что сейчас произойдет то, о чем я мечтала столько бессонных ночей.
Все движения Дениса выверенные и точные. Словно он сам ни раз представлял, как трахает меня на этом кресле.
Вот он опустил спинку, и я оказалась в лежачем положении. Вот он снял перчатки и выкинул их в мусор. И вот он расстегнул халат и брюки, достал тяжелый твердый член.
Неотрывно глядя мне в глаза, мужчина изменился. Из доброго доктора Ай Болита превратился в опасного возбужденного Бармалея.
И член его я рассматриваю с интересом. Изогутый чуть влево, с крупной гладкой головкой. Херов гриб.
И в прорези блестит смазка. Когда Барс зажимает ствол, капля с головки стекает и капает на глянцевую плитку кабинета.
— Я передумала, — сглатываю и говорю громко.
Это я так шучу. Решила посмотреть на реакцию мужика с голым членом, из-за которого столько лет лила слезы. Пусть почувствует облом хоть на эти секунды.
— Нет. Не передумала, Ириска. Открывай рот, — усмехается Барс. Тоже криво, будто у него от возбуждения перекосило лицо.
Ладно, он прав. Я бы в жизни не передумала. Тянусь сама языком к влажной прорези в головке. Терпкий вкус и запах лекарств в кабинете перебивает мускусный мужской. До спазмов в горле приятный.
Стоило заглотить крупный увитый венами ствол глубже, как выдох облегчения, больше похожий на стон сорвался со сжатых в линию губ мужчины.
Его глаза стали совсем тучными, когда я бесстыдно раскинула колени в стороны и задрала юбку. А потом и вовсе обнаглела. Отодвинула тонкое кружево трусиков в сторону и начала кружить пальчиками по клитору.
— Оу, е! Выглядишь между ног волшебно, — срывающимся голосом прокомментировал Барс мою киску. И сжав мои волосы в кулак, резче толкнулся членом в горло.
Пьянящий запах и вкус кружит голову крепче лекарства. Твердый ствол, увитый выпуклыми венами-корнями, отпечатывается в моем тугом ротике. И когда он в который раз таранит горло до спазмов и непроизвольных слез, я ныряю в свою киску пальчиками. Тело сводит судорога, и я кончаю первая. Выгибаюсь в мост, закашливая и давясь.
Барс отталкивает мою руку и всовывает в меня свои пальцы, чтоб на них ощутить сокращение мышц влагалища. Крупные гладкие пальцы насаживают меня резче и глубже. И в сполохах эйфории чистейшей и яркой, я проваливаюсь в нирвану на несколько секунд, что кажутся вечностью.
— Сладкая Ириска, — комментирует Барс, облизывая свои пальцы.
Член в моем горле становится тверже. Напрягается, как стальной прут и начинает подрагивать. В следующий момент он выстреливает терпким солоноватым семенем. Заполняет мой рот, я едва успеваю сглатывать.
С сожалением тянусь за желанным органом, когда он покидает мой рот. Барс же склоняется ко мне и припечатывает губы поцелуем.
С ума сойти. Вот он первый поцелуй. После минета в стоматологическом кресле. Должно же было быть наоборот. Но у меня в жизни все через задницу. Поэтому я смирилась и с удовольствием приняла подобную хронологию событий.