Ириска и Звезда Забвения (адаптирована под iPad)
Шрифт:
Почему её заперли?
Почему с её рук грубо сорвали все браслеты?
По какому праву?!
Существо же никак не походило на полицейского: бугристое от здоровенных мышц, сильное, затянутое в голубенькое трико, а не в форму блюстителя порядка, оно скорее напоминало безмозглого мутанта из комиксов, чем человека.
И кто такой «хозяин»?!
Вопросы не давали покоя и требовали точных ответов. Вопросы заставляли возмущаться, поэтому, оказавшись в камере, первые пять минут девочка громко колотила в деревянную, но крепкую, обитую железом дверь и кричала.
Итак, отправившись в цирк, она совершенно непонятным образом оказалась в плену у странного злобного существа в обтягивающем трико и маске, а точнее – у его таинственного хозяина. У неё отобрали телефон и каким-то образом заставили позабыть события последних часов.
«Может, они пустили в цирк усыпляющий газ?»
Подозрение показалось глупым, однако отказываться от него девочка не стала. Запомнила и продолжила размышлять.
Сейчас она одна, но у неё совершенно точно есть папа и мама. Они не бросят, обязательно станут её искать и найдут. И тогда всё станет так, как было раньше…
– Ну, что, наревелась?
Задумавшись, Полика не услышала шагов подкравшегося к двери здоровяка и вздрогнула от неожиданности, вызвав очередную вспышку хохота.
Но тут же взяла себя в руки.
– Я не ревела, – с достоинством ответила девочка, глядя в появившийся за решёткой глаз. Так же как голова, глазки у здоровяка были маленькими, свинячьими.
– Да, я слышал: ты не ревела, ты орала. – Охранник помолчал, ожидая ответа на своё нахальное заявление и готовясь вновь смеяться над бессильной злостью пленницы, не дождался и осведомился: – Драться будешь?
– С кем?
– Шутим, значит? Это хорошо, раз шутишь, значит, успокоилась. – Он вставил ключ в замок, со скрежетом повернул его и распахнул дверь: – Пошли.
– Далеко? – поинтересовалась девочка, даже не обозначив попытки подняться с соломы.
– Ты не в том положении, чтобы спрашивать, – хмыкнул охранник. – Но я отвечу: тебя зовёт хозяин. И не советую его злить – хозяин страшен в гневе.
Несколько секунд Полика пыталась придумать достойный ответ: в меру дерзкий и обязательно остроумный, поняла, что ничего подходящего не придумывается, молча поднялась на ноги и, миновав короткий коридорчик, оказалась на улице.
Точнее – посреди разбившего лагерь бродячего цирка.
Выяснилось, что её темница находится внутри большого, ярко раскрашенного фургона – никогда не подумаешь, что он предназначен для пленников, – а вокруг стояли другие, поменьше и побольше, покрытые надписями, узорами и рисунками; и строгие, выкрашенные одной краской, спокойные; фургоны обыкновенные, не очень большие, и двухэтажные, широкие, с раскладывающимися навесами и даже площадками на крышах, на которых размещались кресла и диваны. А ещё дальше виднелись клетки с животными… А слева репетировал оркестр! И спорили о чём-то клоуны у костра.
И вдруг загудел могучий элефант, задрав хобот и потешно
В любой другой день девочка с огромным интересом окунулась бы в закулисную жизнь настоящего цирка: рискнула бы прокатиться на одноколёсном велосипеде; сбегала бы к загону, в котором флегматично пережёвывали сено с морковкой гигантские, похожие на динозавров ящеры; попробовала бы жонглировать блестящими булавами, а потом уселась к костру – слушать цирковые байки.
В любой другой день…
Но сейчас Полика смотрела на окружающих с подозрением, как на врагов, но вскоре заметила, что циркачи от неё отворачиваются и отводят взгляды. Как будто им стыдно. Как будто они не согласны с тем, что девочку заперли в темнице, но ничего не могут поделать.
Однако отворачивались далеко не все. В глазах некоторых артистов Полика видела откровенную злость, но не понимала, чем эта злость вызвана. Что она сделала этим людям? Почему они смотрят с такой враждебностью? Почему обрюзгшая тётка в обвисшем комбинезоне с ушами даже попыталась толкнуть девочку, и если бы пленница вовремя не отшатнулась, то, возможно, сбила бы её с ног?
– Что вы делаете?
– Страшно? – ощерилась обрюзгшая.
– Нет. – Полика молниеносно выпрямилась и гордо вскинула голову. – Меня такой ерундой не запугаешь.
– Скоро ты узнаешь, что это не ерунда, – пообещала обладательница трико с ушами, поглаживая похожие на паклю волосы. – Скоро поплачешь.
Девочка молча отвернулась.
– Гордая? – не отставала тётка.
– Гордая, – подтвердил охранник.
– Тем больнее ей будет.
И Полика едва удержалась от резкого ответа. Даже губу закусила, не желая вступать в спор со сварливой бабой.
К счастью, обладательница ушастого трико не пошла за маленькой процессией, но её визгливые пожелания ещё долго сыпались на девочку – всё то время, что они с охранником добирались до огромного, по-другому не скажешь, абсолютно чёрного фургона.
Он был больше любого соседнего и, подобно несокрушимой скале, возвышался над лагерем бродячего цирка. Правда, будучи чёрным, фургон слегка терялся в ночных сумерках, и именно поэтому Полика не сразу его разглядела. Но разглядев, прониклась уважением, потому что длиной фургон напоминал боевой корабль, колёса были выше её, а где находилась крыша, нельзя было даже представить.
Фургон казался старинным замком.
И люди вокруг него вели себя так, словно оказались рядом с настоящим замком, во владениях злого колдуна: боязливо и неуверенно.
Громила-охранник осторожно постучал, дождался негромкого: «Впускай!» – втолкнул девочку внутрь и тут же закрыл дверь. Охранник был крепким парнем, но до колик боялся Удомо и старался лишний раз не попадаться чёрному магу на глаза. Однако, избавившись от пленницы, он не ушёл, а уселся неподалёку, ожидая, когда девчонку нужно будет вести обратно.
– Проходи, не стесняйся, – предложил хозяин фургона, глядя Полике в глаза. – Чувствуй себя, как в гостях.
– Почему не как дома? – попыталась огрызнуться девочка.