Ирландская принцесса
Шрифт:
— Ну можно сказать я познакомилась с ним, — говорю я немного натянуто. — Все идет так хорошо, как и ожидалось.
— Он не добр к тебе?
— Он ведет себя как Коннор. — Я прочищаю горло, делая еще один глоток пива. — И это все, что я собираюсь сказать. Не хочу показаться резкой, Найл, но я не планирую подробно обсуждать свой брак или поносить своего мужа, ни с моими будущими любовниками, ни с кем-либо еще. Меньше всего с тобой, будучи лучшим другом его брата, — добавляю я. — Это не то, с чем я чувствую себя нормально.
— Ты думаешь, он сделает то же самое для тебя со своими женщинами? — Спрашивает Найл,
— Я не думаю, что он будет достаточно думать обо мне в тот момент или вообще говорить с ними, обо мне, — признаю я. — Но я хочу, чтобы мой брак был отделен от всего остального.
— Справедливо, девочка, я могу это понять. — Найл постукивает пальцами по своему бедру, одаривая меня таким же серьезным взглядом. — Как много Коннор рассказывает тебе о делах королей?
Я колеблюсь.
— Совсем ничего, — говорю я наконец. Я тщательно обдумываю, что сказать дальше, я не хочу давать Найлу то, что может быть использовано против Коннора, или плохо отзываться о деловых отношениях Коннора, но я также хочу кому-то довериться, хотя бы немного. Мэгги, моя лучшая подруга, и я рассказываю ей о своей жизни столько, сколько могу, но есть некоторые вещи, о которых я никогда не смогу с ней поговорить, не подвергая ее опасности, и вещи, которые она все равно не поймет.
Найл, однако, понимает. И он всегда в какой-то опасности просто потому, что он такой, какой есть.
— Я не думаю, что Коннор доверяет мне, — говорю я наконец. — Он думает, что я все еще дочь своего отца, что все, что он мне скажет, будет доведено до сведения моего отца, чтобы продвинуть его планы.
Найл прищуривает глаза.
— И это неправда?
Я прикусываю нижнюю губу, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание. Я знаю, что мне нужно быть очень, очень осторожной с тем, что я говорю дальше, но чувствую, что слова вот-вот вырвутся из меня, как будто мне нужно их произнести.
— Я не хочу быть чьей-либо марионеткой или шпионом, — тихо говорю я. — Я жена Коннора, и я буду верна ему, но я не хочу служить его целям или целям моего отца. Я хочу быть самостоятельной женщиной, насколько это возможно, со своими собственными целями и достижениями. Я думаю, что это возможно, с теми планами, которые у меня есть. Я не хочу быть своей матерью, которая на чаепитиях, благотворительных вечерах и детских праздниках подслушивает любые внутрисемейные сплетни, которые она может донести до моего отца, чтобы он ими воспользовался. Я была бы партнером Коннора, если бы он мне позволил, я бы помогла ему и поддержала его, и сделала бы все, что в моих силах, чтобы укрепить его положение короля, но я не хочу быть его шпионом. И я определенно больше не буду пересказывать информацию своему отцу. Я… — Я замолкаю, осознав, как много я сказала в спешке. — Теперь я жена Коннора, — наконец повторяю я. — Моя верность больше не моему отцу. Коннор не намерен подчиняться ему, и, честно говоря, я… я уважаю это.
— Хм. Найл смотрит на меня, слегка нахмурившись. — Значит, ты не согласишься помочь убедить Коннора отступить или установить мир между двумя братьями? — У меня отвисает челюсть, боль пронзает грудь, когда я чувствую головокружительный удар предательства от его слов, но он поднимает руку, прежде чем я успеваю заговорить, поскольку видит мой широко раскрытый взгляд. — Коннор планирует вскоре провести своего рода переговоры между двумя фракциями, мирный разговор без оружия, если Лиам согласится. Но Лиам и все на его стороне очень хорошо знают, о чем будет этот разговор… об условиях, на которых Лиам уйдет в отставку и покинет Бостон. — Он сжимает руки между коленями, пристально глядя на меня. — Но ты только что сказала, что хочешь поддержать Коннора в становлении ирландским королем, так что я уже думаю, что знаю твой ответ на это, девочка.
Я чувствую, как у меня горят глаза, а в животе образуется болезненный узел. Коннор был прав, уныло думаю я. Он был прав с самого начала.
— Так вот почему ты позвал меня сюда, — натянуто говорю я, сжимая губы в тонкую линию. — Вот для чего все это было, с тех пор, как я столкнулась с тобой в лифте отеля, и с тех пор… все эти поцелуи, мольбы и романтические реплики, все это было для того, чтобы соблазнить меня, чтобы я встала на твою и Лиама сторону против Коннора, использовала любое влияние, которое у меня есть на него, чтобы заставить его отступить и оставить Лиама в покое. — Я мрачно смеюсь, качая головой. — Ну, ты выбрал не того, Найл, потому что у меня нет никакого гребаного влияния на Коннора. Тебе не повезло.
Найл глубоко вздыхает.
— Ты ошибаешься на этот счет, девочка.
— Насчет чего именно? Как ты используешь меня или что я не та девушка для этого? — Язвительно спрашиваю я.
— Всего. — Найл качает головой, его темно-синие глаза пристально смотрят в мои. — Поначалу, девочка, да. Возможно, у меня были идеи, с помощью которых я мог бы убедить тебя поговорить с Коннором от нашего имени. Но я не лгал, когда сказал, что хотел тебя годами, до того, как ты была с Лиамом, и после, хотя я держал это при себе, потому что знал, что никогда не смогу быть достойным такой девушки, как ты, что ты всегда была предназначена для Макгрегора.
— Насчет этого ты прав. И теперь я Макгрегор, и это… — Я обвожу рукой квартиру, ставя свое пиво тяжелым грузом, — это была ошибка. — Я быстро встаю с дивана, намереваясь уйти, но Найл тоже вскакивает на ноги, и прежде, чем я успеваю отойти больше чем на шаг или два, я чувствую его руки на своей талии, тянущие меня назад, кружащие меня.
Он притягивает меня к себе, и его тело такое же твердое, каким я его помню, теплое сквозь футболку, его бедра мускулистые и мощные прижимаются к моим, когда он крепко прижимает меня, бедра к бедрам, живот к животу, одна рука поднимается, чтобы запутаться в моих волосах, в то время как его полные, мягкие губы обрушиваются на мои.
Когда Найл целует меня, это всегда голодный, отчаянный поцелуй, как будто он изголодался по моим губам. Его поцелуй — это цунами желания, приливная волна, которая может унести меня прочь или утопить в себе, если я позволю, его страсть — это живое, дышащее существо. Его сильная рука с длинными пальцами сжимает мою талию, прижимая меня к нему, в то время как его язык опустошает мой рот, и я чувствую, что задыхаюсь, когда наклоняюсь к нему. Мои руки упираются ему в грудь, отталкивая его или пытаясь притянуть ближе, я не совсем уверена, что именно. Я чувствую, как колотится мое сердце, и когда он целует меня так крепко, что у меня перехватывает дыхание, он отстраняется, прижимается своим лбом к моему, тоже хватая ртом воздух.