Ирония Судьбы, или с драконьим жаром!
Шрифт:
— Почему я его ищу? — удивилась я самой себе. И мне вдруг стало ужасно стыдно. — Значит, сама прогоняла, просила улететь. И ведь правильно делала! Как чувствовала! — На нем магическая клятва. Если он не выполнит, то умрет… так зачем ты вскочила посреди ночи и собираешься искать его по всему замку!
— Почему я его ищу? — спросила я еще раз, глядя на пламя свечей. Может, если бы мы встретились при других обстоятельствах, у нас бы все сложилось по-другому! Я видела уже не свет свечей, а уютный огонь камина, возле которого играют дети. Мои губы дрогнули.
Я сглотнула, ожесточив свое сердце. Посмотрев наверх, в башню, а потом темноту начала ступеней. А потом в какой-то странной, неловкой растерянности, я присела на ступеньку.
Если бы кто-то ненароком набрел на полуразрушенный замок, чудом уцелевший после такого количества приключений, зашел в него и случайно поднялся в правое крыло, то увидел бы девушку, сидящую на холодных ступенях. А рядом стоял подсвечник, в котором догорали магическим огнем три свечи. Она сидела бы, как героиня романов, поджав ноги и пряча их под обтрепанными рюшами старой ночной сорочки, которая передавалась из поколения в поколение. И в которой прошла первая брачная ночь ее прапрабабушки. Другой у нее просто не было. Все шелковые, атласные и батистовые ночные рубашки были проданы, чтобы купить хоть немного еды.
Я смотрела на пожелтевшую от времени рубашку, которую в нашей семье было принято надевать в первую брачную ночь. Перед самой свадьбой ее доставали из сундука и надевали на невесту. Поверх рубашки надевали еще кучу всего, чтобы жениху до утра было не скучно!
Времена раньше такие были. Скромные. Поэтому на рубашке были дырки. Большие и маленькие. Меня смущала только одна. В районе подмышки. Небольшая, но круглая. Я чего-то не знаю о своих целомудренных предках?
И тут я услышала звуки, словно кто-то играет на фортепиано. Сверху донесся храп с постаныванием барона. Все это сливалось, и казалось, что барон пел.
— Вверх? Или вниз? — прошептала я, понимая, что вернуться к теплую постель к барону казалось правильным решением. Но мой взгляд почему-то смотрел вниз. В темноте раздавалась мелодия. Она была дерганной и напористой.
Поборов искушение, я встала и отряхнулась.
— Выбора нет, — вздохнула я и побрела наверх. Туда, где спал барон. На столе были рассыпаны долговые расписки. Но больше всего меня пугала королевская. При мысли о том, что будет, если все эти расписки сработают в один день, у меня даже руки похолодели.
Барон заворочался. В нем проснулся великий завоеватель. Поэтому он завоевал сразу половину кровати, взяв в плен мою подушку. Из кармана барона вывалился алый футляр. На старых простынях лежала бархатная коробочка.
Я смотрела на нее, чувствуя, как у меня подкатывают слезы.
— Извини, — прошептала я, присаживаясь на кровать. Я даже боялась дотронуться до красного бархата, чувствуя, как ком ворочается в горле. — У тебя есть долг. У меня есть долг. Если я соглашусь на предложение барона,
Мой взгляд скользнул по распискам. Я уже по цвету научилась высчитывать, сколько дней осталось. Нет, я не ошиблась в своих расчетах. Все расписки сработают в один день.
Перед глазами был мертвый дракон, нарушивший страшную клятву.
Возможно, мой шаг заставит дракона вернуться к невесте и спасти свою жизнь. И может быть, у них все наладится. Кто его знает?
— Хорошо, господин барон, — выдохнула я, роняя по щеке слезу и зажимая рот рукой. — Я принимаю ваше предложение! Вы его сделали аж два раза! Это тоже считается.
Слеза скатилась по щеке, когда я открывала коробочку. Кольцо сверкнуло огромным бриллиантом. Спящий барон не подозревал, что его предложение принято. И спал счастливым сном младенца.
Проклятое кольцо сверкало холодными гранями, а я не решалась его надеть на палец в знак того, что принимаю предложение.
— Надо! — стиснула я зубы и зажмурилась, чувствуя, как скользит по пальцу проклятое кольцо.
Барон не подозревал, что предложение принято. Раскрытая коробочка валялась среди одеял.
— Я ведь ничего предосудительного не делаю? — успокаивала я себя, глядя на кольцо. — Я просто спрошу, почему не спится? И скажу ему, что я приняла предложение!
Но сердце почему-то предупредительно замирало. Может, это рваная музыка так действовала на него. А может… Но, об этом мне не хотелось думать.
Осторожно пройдя по обгоревшим коридорам, я открыла двери залы с роялем. По уверению мастеров, которые когда-то втаскивали его под строгим контролем моего отца, рояль отличался редкостным долголетием. И готов пережить не только пожар, но и правнуков владельцев.
— Не все дети любят занятия музыкой! — пожали плечами маги, настраивающие инструмент. — Вы даже не подозреваете, на что они могут пойти, чтобы не учить гаммы!
Потушив свечу, я затаилась, слушая то, с каким усердием дракон насилует рояль. После того, что он с ним творил, он был просто обязан на нем жениться!
Стоило мне войти, как звуки стихли.
— Почему вы больше не играете? — спросила я, решив быть безукоризненно вежливой, как и подобает почти жене барона. — И почему вы не спите?
— Вы не играете, вы не спите, — передразнил дракон, вставая из-за рояля. — А с каких пор это мы на холодное и официальное «вы»? С того момента, как барон сделал на предложение?
Я замолчала, медленно подходя к роялю. Руку я пока прятала за спиной.
Дракон прищурился, глядя на меня. Потом его взгляд скользнул по моей руке, которую я прятала.
— Руку сюда! — резко встал он, сверкнув глазами. Я испугалась его голоса, сделав шаг назад.
Нет, дракон не соврал, что ходил на занятия со своим роялем. Он отодвинул его одной рукой, словно тот ничего не весил. Я вспомнила лезущие из орбит глаза десятка крепких слуг, градины пота, которые катились по их измученным лицам, когда они сдвигали его.