Исчадие ада
Шрифт:
Кристина вдруг резко подошла к столу и смяла клочок бумаги.
– Бред. Все это несусветный бред. Вы понимаете, что вы сейчас сделаете – вы уничтожите только одну стаю. Одну. А их тысячи, они соберутся со всех концов света и объявят нам войну. Это не будет маленькая битва междоусобные разборки, это будет глобальная катастрофа, все выйдет из-под контроля и мой сын никогда не увидит трон. Вы мужчины только и думаете о том, что бы махать кулаками и проливать кровь. Вы ничего не добьетесь этим убийством. Только отсрочку, на короткое время пока стая Алексея не узнает, пока стаи
Крис стала посредине комнаты:
– Может быть, вы и ненавидите ликанов, но я правила ими восемь лет, я была их королевой.
– Они предали тебя, Крис, - выкрикнул Николас и его глаза запылали.
– Они ошиблись и оступились, Марго сбила их с пути. Если я выйду замуж за Алексея, все станет на свои места, мы подпишем долгосрочный мир, мой сын станет единственным правителем стаи, когда достигнет совершеннолетия. Мы разрешим браки между вампирами и ликанами и возникнет новая раса. Для нас - это будущее, а вы хотите утопить судьбу моего сына в крови ликанов. Мы сами захлебнемся ею, мы утонем в этом болоте.
Влад резко взял дочь за плечи:
– А для тебя это вечная каторга.
– Я – королева, отец, как и ты, но я королева волков пусть и вампир. Мы, короли, прежде всего, заботимся о своем народе. Алексей предложил превосходную сделку, и я согласилась на его предложение. Если Изгой выполнит свою миссию, вы сможете вернуться домой уже на этой неделе. Все. Дети, Марианна, Диана и Фэй. Те семьи нашего клана, которые вынуждены прятаться, так же как и мы.
Николас подошел к окну и распахнул его настежь.
– Что-то здесь стало очень душно. Свежий воздух нам не помешает.
Влад несколько раз кивнул и крепко сжал руки дочери.
– Ты права. Ты совершенно права. Каждое твое слово это истинные речи настоящей дочери короля. Мы должны смириться, на этот раз я вынужден признать свое поражение. Завтра мы провозгласим о вашей помолвке и отправим официальное сообщение Совету Братства. Пусть будет так, черт возьми.
Ник стал на подоконник:
– Короли, мать вашу, вам и решать. Хотите породниться с псами – ради бога. Скоро все вы перетрахаетесь между собой и мы станем не Братством вампиров, а стаей шакалов с клыками.
Кристина ловко оказалась рядом с ним, и они вместе посмотрели вниз.
– Если мы затеем эту войну, Ник, Марианне не куда будет вернуться. У нас не останется дома, у нас не останется ничего. Наши дети будут вечно гонимы, и мы будем прятаться в норах как проклятые Носферату. Ты хочешь этого для своей семьи?
– Я не знаю, чего я хочу, Крис. Наверное, я все же жаждал пустить кровь волков. Но ты возможно права. Хотя я, черт раздери, не понимаю почему бы нам не подавить их силой и не заставить подчиниться нашей воле.
–
– Поступай, как знаешь, Крис. Тебе виднее, тебе есть что терять, а мне почти нечего.
Кристина схватила князя за рукав:
– Когда она откроет глаза, что ты скажешь ей? Скажешь, что ты спивался каждый день и деградировал? Скажешь, что ты обрек ваших детей на вечное изгнание?
– А если не откроет, Крис? Если она никогда не откроет свои глаза, с кем я буду говорить? Со стенами? С ликанами, которые всегда будут точить мечи и мечтать перерезать нам глотки?
– Ты будешь растить своих детей мире, Николас. Твой сын унаследует трон братства и станет королем, а мой сын, его двоюродный брат, всегда протянет ему руку помощи. Это великий союз, Мокану. Смотри в будущее, не живи одним днем.
– У меня нет будущего без нее, когда ее сердце перестанет биться – я перережу себе глотку - вот каким будущим я живу, Крис. Вот каким я вижу завтрашний день, и только гребанный виски помогает мне не думать об этом.
Кристина посмотрела князю в глаза и впервые под маской цинизма и вечного сарказма увидела дикую пустоту, отчаянный мрак боли и одиночества. Когда-то, она сама, назвала любовь Николаса к Марианне безумием зверя. Она была близка к истине. Только ее сестра, призрачной тенью угасающей жизни, все еще заставляла его сохранять человеческое обличие. Не станет Марианны – зверь сорвется с цепи.
– А твой сын? Твоя плоть и кровь?
– Он мужчина, я выжил и он выживет.
– А маленькая Камилла?
– О ней позаботиться, Фэй.
– Ты уже все решил, да?
– Возможно, если не произойдет чуда. Так что меня мало волнует то будущее, которое ты мне рисуешь.
– Это чудовищно, Ник.
– Я чудовище. Только ради Марианны я стал другим, и только она держит меня на этом гребанном свете. Ее не станет и мне больше не за что держаться.
Князь молниеносно спрыгнул вниз, а Кристина обернулась и увидела, что кроме Габриэля в комнате никого не осталось. Крис судорожно задержала дыхание. Остаться с ним вдвоем это все равно, что остаться наедине с самой собой. С отражением своих чувств, желаний своей слабости и дикой жажды испытать что такое любовь, настоящая, сжигающая все на свеем пути. Этот мужчина был воплощением всего того, о чем она мечтала, воплощением счастья, безоблачной чистоты, верности и смелости. Если достоинства могли преобладать в одном человеке одновременно, то, несомненно, таким человеком был Габриэль. Он продолжал сражаться за нее, даже после того как она ударила его ниже пояса – дважды. Это безумное упрямство, граничащее с глупостью или…он и правда любит ее так безумно и самоотверженно?