Исчадие Света
Шрифт:
Тамис снова отрицательно покачала головой и провела рукой по своим коротко остриженным волосам.
— Я совсем измотана и мне хочется плакать. Никто не должен…
Она не закончила фразу. Квентин не осуждал девушку. Никакие слова не могли бы выразить ее переживания. То, что произошло с Ардом Патринелем, было настолько отвратительно, что оставляло в душе горца грязный осадок. И еще страх, поскольку Антракс подводил его к такому же концу.
— Мы должны убить его, — неожиданно заговорила Тамис с такой убежденностью, что Квентин был шокирован. На какое–то мгновение он даже не понял, о ком она говорит. — Убить еще раз. Мы не можем бросить его в этой ловушке.
Квентин наконец понял причину столь глубоких переживаний. Тамис любила Арда Патринеля. Раньше он не замечал признаков этого чувства. Как можно было быть таким слепым? Хотя Тамис так глубоко скрывала свою любовь, что о ней никто и не догадывался. Но теперь чувство вырвалось наружу: настолько очевидное, насколько очевидным бывает наступление дня после рассвета.
— Хорошо, — тихо согласился Квентин. — Я обещаю.
Он не имел ни малейшего представления о том, как выполнит свое обещание, но его решимость была так же велика, как и уверенность Тамис. Только ему одному пришлось заглянуть в глаза Арда Патринеля и увидеть там его душу. Как и Тамис, он не мог оставить капитана Королевской Гвардии в плену машины. Ронк должен быть уничтожен.
— Ляг и поспи, — сказала Тамис и отодвинулась от горца. В ее голосе звучали печаль и усталость. Казалось, ее разом покинули все силы. Квентин никогда не видел Тамис, такой, как сейчас, и ее состояние ему не нравилось. Она как будто сразу постарела.
— Разбуди меня через пару часов, — попросил он.
Тамис ничего не ответила, даже не отвела глаз от темноты леса. Квентин немного помедлил, потом улегся и положил голову на локоть. Некоторое время он наблюдал за девушкой, но она по–прежнему не двигалась. Наконец глаза его закрылись, и Квентин уснул.
В тревожном сне он снова убегал от ронка. Монстр гнался за ним по лесу, и Квентин не мог убежать. Вот он увидел, что уперся в стену, что надо повернуться и принимать бой. Но оказалось, что ронк неузнаваемо изменился. Он стал нематериальным, как будто состоял из воздуха. Тем не менее, Квентин ощущал его давление и стал задыхаться. Он пытался бороться, чтобы получить возможность вздохнуть, но тут ронк повернулся к нему лицом, и Квентин узнал его. Это был Бек.
Квентин проснулся перед самым рассветом, когда первые робкие лучи солнца позолотили верхушки деревьев, а небо становилось бледно–голубым. Тамис уснула на посту, привалившись спиной к дереву и опустив подбородок на грудь. Как только Квентин приподнялся и сел, девушка тоже встрепенулась и открыла глаза.
Где–то очень далеко, но уже вполне различимо послышались тяжелые шаги. Тамис и Квентин разом вскочили и посмотрели в ту сторону, откуда доносился звук.
— Он снова преследует нас, — прошептал Квентин. — Как ты думаешь, стоит остаться здесь и принять бой или выбрать другое место?
Лицо Тамис было непроницаемо, но следы вчерашней слабости и печали уже исчезли.
— Давай отыщем одну из ям, которые вырыли ринджи для защиты от ронков, — спокойно ответила она. — Посмотрим, насколько хорошо она работает.
ГЛАВА 15
Даже позволив себя уговорить идти с Райер Орд Стар вслед за маленьким чистильщиком в смертоносные руины, Арен Элессдил не соглашался тронуться с места до темноты. Он сознавал, что атака членистоногих и огненных лучей будет одинаково страшной и в темноте, и при свете дня, но не мог себя пересилить. Он все еще находился во власти воспоминаний о том ужасном бое, в котором потерял всех, кто находился рядом с ним. Тогда они при ярком солнечном свете попытались отыскать вход в подземелье. Он имел право хотя бы на эту уступку — дождаться темноты.
Райер Орд Стар ничего не оставалось, кроме как согласиться, поскольку ей хотелось, чтобы Арен пошел вместе с ней, а чистильщик вообще никак не отреагировал на это условие. Он продолжал сидеть в сторонке, тихонько урча моторчиком и держа свои видения при себе. Жаркий летний день едва перевалил за середину, и Райер с Ареном по очереди немного поспали. Руины, окутанные тишиной, дрожали в жарком воздухе.
С приходом сумерек, когда темнота серо–голубыми тенями подступила к стенам и яркий свет потускнел, они поднялись. Чистильщик вывел их из укрытия, при этом его колесная тележка изгибалась, почти бесшумно преодолевая ступени и неровности почвы по дороге к границе руин. Провидица и эльфийский принц шли следом, первая — безо всякого беспокойства, второй — не испытывая ничего, кроме него. Они находились примерно в двадцати ярдах от лабиринта, когда чистильщик подкатился к стене, несколько раз негромко пискнул и открыл потайной замок. Часть стены скользнула вбок, освобождая тускло освещенный проход, ведущий вниз. Трое невольных товарищей вошли внутрь.
После того как дверь за ними закрылась, Арен испытал такой приступ ужаса, что с трудом удержался от крика. Он почувствовал себя пойманным в ловушку, незащищенным и беспомощным: каждую минуту он ожидал атаки членистоногих и огненных лучей. Но ничего не произошло, и невредимые путники по наклонному проходу дошли до развилки коридоров. Странные стеклянные светильники, в которых не было пламени, освещали пол под ногами неярким желтоватым светом. Под самым потолком, подобно змеям, во всех направлениях тянулись провода. Однообразие гладких металлических стен нарушалось только загадочными дверями, причем некоторые из них были круглыми, а другие — прямоугольными. Вдоль всего коридора с потолка на них красными мигающими огоньками уставились непонятные стеклянные глазки.
Арен внимательно оглядывался по сторонам, не переставая сожалеть о своем согласии участвовать в этой авантюре; он до сих пор сомневался в искренности чистильщика, предложившего им свою помощь. Это было основной причиной его колебаний. То, что такая мелкая машина, в несколько раз меньше любого из механических стражей, вызвалась им помочь, выглядело, по меньшей мере, смешно. Арен снова и снова перебирал в памяти картины, показанные чистильщиком, стараясь увидеть то, что было скрыто от их глаз. Ничего не получалось. Арен считал, что провидица могла бы обнаружить подтекст посланий, но Райер была так поглощена желанием помочь Страннику, что на нее вряд ли можно было положиться. Даже если они доберутся до друида, как они смогут ему помочь? Если уж он сам не справляется с опасностью, какая от них может быть польза? Арен вспомнил об исчезнувших эльфийских камнях. Если бы он мог призвать на помощь их волшебную силу, то попытался бы что–то сделать, хотя толком не знал — что, ведь он никогда не использовал их силу и ничего о ней не знал.
Они шли уже долгое время, но, казалось, не сдвинулись с места, поскольку бесконечные переходы, лестницы и комнаты выглядели совершенно одинаково. Единственным звуком, доносившимся до путников, был отдаленный гул работающих механизмов, приглушенный толщей земли и металла. Арен ждал, что они дойдут до какой–то особой комнаты, отыщут необходимые сведения или признаки, но ничего не происходило. Единственное, что его радовало, — они не встретили ничего, что угрожало бы опасностью. Час проходил за часом, но их пути не видно было конца.