Исчезающая
Шрифт:
— Молчание убивает меня! — воскликнул Феликс. — Я бы уже умер, если бы не был бессмертным…
Таким образом, теперь он играет на жалости, отметила Бронвен.
— Все, что я прошу, это услышать одно е слово. Один единственный слог твоего посланного небесами голоса, — сказал он, при этом мило улыбаясь. — Голос ангела, посланного в этот мир в форме моей дорогой Сноу…
А теперь карта лести…
— С таким сладким голосом может сравниться только бренчание херувима по арфе…
— Молчи, Феликс! — Отрезала
— Ах, выдохнул он. — Музыка для моих ушей.
— Я не хочу с тобой разговаривать.
— Есть много вещей, которые я не хочу делать, Бронвен, но я делаю их, так или иначе. Вечную жизнь, например, можно отнести к ним.
Бронвен закатила глаза.
— Смотри, — сказал Феликс, изменяя тактику, пока они поднимались на холм, — я сожалею о нашем резком уходе — если это — причина твоего раздражения, понимаешь, у нас просто нет времени, чтобы сидеть без дела, распивая молочный чай весь день. Мы должны найти Пириот, если мы хотим избавиться от Северана.
Бронвен вздохнула, немного уступая. — Я знаю это, Феликс… Но…
— Но что?
— Но я не хочу бросать Аду в одиночестве. Я ненавижу тебя за то, как ты с ней разговаривал. Она моя бабушка.
— Я же сказал, мне очень жаль, — произнес он.
— Она выглядит обессиленной. Я беспокоюсь о ней.
— Все будет нормально, — раздраженно сказал Феликс. — Она сможет о себе позаботиться, я в этом уверен.
— Но она уже старая…
— Она экстрасенс, — отметил он. — Она не столь беспомощно как ты думаешь.
Бронвен убрала спутанные ветви со своего пути. — Она моя семья. Моя единственная семья. Я не могу не беспокоиться о ней.
— Я вижу, — сказал Феликс. — У нее нет других родственников? Ни тетушек, ни дяди, ни даже троюродной кузины?
— Нет. Ада была единственным ребенком. И после того как мои родители умерли, никто кроме нее не взял меня.
— А как насчет твоего дедушки?
— Ада не контактирует с ним. Я уверена, что у меня есть где-то родственники, но я с ними никогда не встречалась.
— Я заметил, — повторил Феликс. — После короткой паузы, он вновь заговорил. — Помнишь ли ты их? Своих родителей?
— Нет. Моя мама умерла при родах. А вскоре и отец. Ада говорит, он умер от разбитого сердца.
Феликс молчал.
— В любом случае, — прошептала Бронвен, — после этого мы с Адой остались одни. Мы заботились друг о друге. У нас никого не было кроме друг друга, — поправилась она.
Он наклонился и взглянул на нее. — Теперь есть я. Доверься мне.
Они прошли сквозь деревья, подходя к замку.
— Бронвен, — начал Феликс, когда они ступили на подъемный мост, — вы больше с Адой не одни. Теперь есть я. Я есть у тебя.
Слабый румянец коснулся ее щек. — Спасибо, — тихо сказала она.
— И Алистер и Локи, — добавил он.
Но как надолго? Задумала Бронвен, выдавливая слабую улыбку.
Феликс толкнул ворота, и они зашли внутрь.
— Итак, мы будем пить чай? — спросил он, ступая вверх по каменной лестнице впереди Бронвен.
— Я думала, ты сказал, что у нас нет времени сидеть и пить чай!
— На самом деле, я сказал, что у нас нет времени сидеть и пить молочный чай.
Бронвен одарила его недоверчивым взглядом. — Так что же мы должны делать? Не искать ли случайно Пириот?
Феликс остановился на верхней ступени, кладя книгу в ложбину среди камней.
— Хорошо, — вздохнул он. — Думаю, твои слова имеют смысл… на фоне той чуши, которую ты обычно несешь. — Он язвительно улыбнулся. — Дорогая.
— Я разузнаю, что и как.
— Все так и было задумано. Ты готова полюбоваться на нашу оружейную комнату?
— Думаю да, — неопределенно ответила Бронвен.
— Рад видеть, что ты наполнена энтузиазмом, — усмехнулся он, когда они шли по коридору. Они прошли мимо жилых помещений и кухни пробираясь на другую сторону замка. Свет керосиновых ламп мерцал на каменных стенах, освещая дорогу. Наконец Феликс остановился у железной двери. Он повернул ручку, открывая дверь и освещая ступеньки, ведущие вниз, в темную комнату внизу. Блики света легли на ступеньки когда они начали спускаться.
Бронвен вздрогнула. На лестнице было темно и сыро, что походило на подземелье. В темноте она осмотрела комнату; она казалось, тянулась на многие километры и в конечном итоге растворялась во тьме. Пол был вымощен кривым кирпичом, а стены увешаны старинными боевыми орудиями.
Единственное что Бронвен могла о них сказать, так то, что в основном это были старые деревянные орудия, луки и арбалеты. В изумлении она изучала искусно вырезанные из дерева детали. Ничто казалось, не принадлежало современной эпохе.
— Это сверхъестественное оружие, — объяснил Феликс, следя за ее любопытным взглядом. — Возможно, это и выглядит обычно для человеческого взгляда, но они имеют определенную силу, они Creme de la Creme– Лучшие из лучших. — Он шагнул, вперед исчезая в тени.
Не охотно она последовала за ним. Ей было неуютно в окружении непонятных вещей.
— Пириот! — Крикнул откуда-то Феликс. — А5, А7, А10, - пробормотал он.
Бронвен следовала за ним сквозь тьму, ориентируясь на голос.
— Б3, - произнес он, — Б9, Б11…
Бронвен нашла его, он был едва заметен в неосвещенной комнате. Его глаза были устремлены на стену, где были расположены патроны на специальном приспособлении.
— Джекпот, — пробормотал Феликс. Он протянул руку и снял большое ржавое оружие, в форме буквы А. Он сдул с него пыль и показал Бронвен. Стальная структура выглядела слишком запутанной, и было сложно понять, как ей пользоваться.