Исчезновение Харухи Судзумии
Шрифт:
— Дела…
Вздохнув попусту, я направил свои стопы в коридор, ведущий к зданию, отведённому для кружков.
Как гоночному болиду, мне приходилось следовать золотому правилу гонок: возвращаться на стартовую точку. На два или на три круга я отстал — это неважно, всё равно не в моей власти тут что-то решать. Дорога и пейзаж на последнем круге были те же, что и на первом, но смысл — совершенно иным. Теперь мне оставалось лишь не вылететь с трассы, и спокойно доехать до финиша, где мне махнут клетчатым флагом.
…А, ладно, нечего тут
Не стоило даже пытаться оправдать свои действия — я сам решил вернуться на эту сторону. Меня не тянула за собой в своём безрассудном сумасшествии Харухи, это решение было принято по моей собственной воле. Я, таким образом, избрал для себя всю эту бесцельную кутерьму.
Ну а раз так, кое-кому следовало нести ответственность за свои решения, и довести всё до конца.
Не Нагато и не Харухи, а мне самому.
— Ты получил по заслугам… — сказал я самому себе, погрязшему в жалобах, и картинно выпрямился. Меня не пугало, что в этот момент меня кто-то мог видеть — кому я нужен! Однако только я так подумал, как перехватил взгляд, брошенный на меня какой-то проходившей мимо старшеклассницей. Она тотчас же отвернулась и зашагала вдвое быстрее. Я посмотрел ей вслед, и сказал ей, так мягко, что она, наверное, и не услышала:
— Счастливого Рождества.
Если бы это была последняя серия мыльной оперы, сейчас бы мягкими белоснежными пушинками на землю начал падать снег, а главный герой поймал бы одну снежинку, и сказал бы: «Ах!», — или что-нибудь в таком духе. Но погода сегодня оказалась на удивление тёплой. Да, похоже, в этом году белого Рождества ждать не стоит.
Итак, в конечном счёте, я оказался одним из главных героев. Посторонний уже давно растворился бы на дальних границах галактики, и был бы уже пережитком прошлого.
— И что теперь?
Только сейчас я понял — я на самом деле не знаю, что мне делать. Я не сомневаюсь, моё место — здесь. Я давно это понял. С того самого дня, как Харухи затащила меня в комнату литературного кружка, и я слушал, как она объявляла о бессрочном захвате территории, я был одним из них.
Как и все прочие члены «Бригады SOS», я буду старательно защищать существующий мир. Никто меня не заставлял, я вызвался исключительно по собственному желанию.
А раз так, одно дело у меня есть.
Хоть падать на землю придётся так же, но ведь подниматься будет легче. Иначе говоря, мне придётся вернуться назад и подхватить самого себя, который свалится на землю. В конце концов, это для моего же блага.
Я поднимался по лестнице, размышляя о предстоящих сегодня делах. Харухи и Асахина-сан отвечали за покупку продуктов — благодаря тому, что меня положили в больницу, я избежал кошмара выступать ходячей магазинной тележкой. Хотя не думаю, что это проявление Харухиного сострадания — напротив, она скорее всего просто держит ингредиенты в секрете до последнего момента, чтобы всех удивить — так мне думалось. Может быть, она учтёт свой опыт с одинокого острова, и устроит недорогую «мрачную
Из чего же будет похлёбка? Поскольку готовит Харухи, она, наверное, предпочтёт что-нибудь волнующее и возбуждающее. Кто знает, может, она даже придумает какую-нибудь экспериментальную похлёбку, подобной которой не видано было в истории земной кулинарии. Впрочем, что бы не бурлило в котле, а в приготовленном виде, наверное, будет вполне съедобно. Даже Харухи не настолько глупа, чтобы класть в котелок то, что её желудок не переварит. Был бы у неё желудок монстра — другой разговор. Однако, Харухи, может, и эксцентрична, но желудок-то у неё, разумеется, сделан из того же, что и у всех людей, так? Единственное, что у неё не так, как у людей — это, наверное, склад ума.
Увы, перед вечеринкой с похлёбкой мне ещё придётся наряжаться оленем, и устраивать какое-нибудь развлекательное представление. Вы даже представить себе не можете, каково раздумывать над тем, что включить в выступление.
— Охо-хо…
Вздох печали, который я изгнал какой-то месяц назад, вновь вернулся ко мне на язык. Но не придирайтесь! Хотя звучат они и похоже, но если посмотреть на мои слова под другим углом, смысл может оказаться разным.
Придумывая себе оправдание за охохоканье, я пометил в ежедневнике своей головы непреложное предопределённое дело.
То самое предопределённое дело, которое я всё-таки должен был довести до конца, если хотел остаться в этом мире.
Найти время в ближайшем будущем вернуться назад и восстановить мир.
Подходя к клубной комнате, я носом чуял запахи еды. Этого хватило, чтобы я почувствовал себя довольным. Откуда это удовлетворение? Мне ещё предстоит тащиться назад, разбираться чёрт знает с чем, а я уже успокоился — ещё ничего не сделав. Какой-то я слишком уступчивый, а?!
А, ладно, пустяки. Пока что…
Пока у меня ещё есть немного времени. Операцию пускай проводит я из будущего — не из слишком далёкого, но и не из следующего мгновения.
Я взялся за ручку двери литературного кружка, и обратился к миру:
Послушай, можешь немного подождать? Прежде, чем я полечу назад тебя восстанавливать, перебьёшься ещё немножко?
Хотя бы…
Хотя бы, пока я не попробовал Харухиной похлёбки. Будет не слишком поздно, правда?
От автора
Вместо своих обычных комментариев я поделюсь с вами одним из своих воспоминаний. Пожалуйста, не сердитесь на меня за это.
В шестом классе я учился вместе с парнем, которого можно было назвать гением. Он был лидером класса, у него был светлый ум, он был из хорошей семьи и прекрасно умел создавать у всех ощущение праздника. Почему этот очень популярный одноклассник с ослепительно сияющим нимбом святого над головой подружился со мной — потому, что у нас были общие интересы. Мы оба любили рыбачить и читать зарубежные приключенческие романы.