Исчезнувшая клятва
Шрифт:
— И что мне это даст? — кисло спросил Ильмаррион.
— Ваша репутация не пострадает, — ответил Сареф, — ведь в ваши планы всё ещё входит возможность торговать с другими расами… и желание подвинуть Индареллу в этой сфере? Вы же ведь поэтому так заботитесь о репутации клана?
Ильмаррион молчал долго, почти минуту. После чего хмыкнул и сказал:
— Что ж, Сареф, вынужден признать: беготня по Системному миру подарила тебе каплю мозгов. Хорошо. Убрать их отсюда! Кроме, конечно же, Сфайрата. Он — член моего клана, и я накажу его так, как посчитаю нужным.
Серые плащи кивнули. Двое из них встали друг напротив друга и вскинули руки. Несколько секунд спустя между ними возникла серая сфера, вероятно, портала. Остальные поочередно взяли за шиворот парализованных Йохалле, Стива и Бьярташа и вышвырнули их в портал, напоследок отвесив каждому из них добротного пинка. Сареф с болью смотрел на них, но ничем не мог помочь. Даже просто сохранить их жизни стоило ему очень дорого.
— Теперь — наказание для моего непослушного Сфайрата, — Ильмаррион ткнул в него пальцем — и парализующие чары развеялись, однако у самого Сфайрата на лбу вспыхнул какой-то огненный знак. Тот схватился руками за лоб и стал кататься по земле, воя от невыносимой боли. Сареф, не в силах смотреть на это унижение, отвернулся было… как его голову тотчас повернула чья-то рука.
— Не отворачивайся, Сареф, — мягко сказал Ильмаррион, — смотри и наслаждайся. Ведь всё это происходит с ним из-за тебя. Да и твой хилереми пусть насладится этим зрелищем и почувствует себя отмщённым.
Несчастный Сфайрат ещё минуты три катался по земле, после чего неожиданно принял полную драконью форму. Однако огненный знак с его головы никуда не пропал. Более того, серые плащи начали накидывать на дракона верёвки, спутывая ему лапы и крылья. Дракон продолжал реветьпопытался выдохнуть пламя — но ему на шею моментально нацепили какое-то кольцо, которое, вероятно, полностью блокировало возможность дышать огнём. И вот скованный дракон лежал на земле, четверо удерживали его верёвками, а двое извлекли из воздуха шипастые плети и начали с огромной силой хлестать несчастного дракона по спине.
И тогда дракон исторг новый крик, от которого у Сарефа мороз прошёл по загривку, а на глаза навернулись слёзы, которые он сдерживал их последних сил. Потому что это был вопль зверя, который не понимал, что он сделал, не понимал, за что ему делают так больно, он лишь хотел, чтобы это прекратилось, он кричал, он молил о помощи, и слышать это было невыносимо…
— Хватит! — закричал Сареф, — прекратите!
— Неужели? — вкрадчиво поинтересовался Ильмаррион, — и почему же мои люди должны это прекратить?
— Потому что он уже потерял разум, — заговорил Сареф, — он уже не понимает, за что его наказывают! Ваши люди избивают его только ради возможности избивать! Он же член вашего клана! Вы готовы за единственную ошибку сделать из него забитого раба до конца жизни?!
— Каждый из моих людей должен знать, что если он нарушит мой приказ — то окажется на его месте, — пожал плечами Ильмаррион, — поверь, Сареф, я долго управляю своим кланом. Даже самые сладкие пряники не в состоянии побороть у других искушение… скажем так, посвоевольничать. Поэтому угроза кнута всегда должна быть близка и реальна. Иначе в ней просто не будет смысла. Но… всё же, пожалуй, ты прав. На сегодня демонстрации достаточно. В конце концов, у него впереди ещё целых три месяца, он ещё успеет получить причитающееся. А теперь — пора возвращаться. Нам предстоит очень многое сделать…
После этих слов Ильмаррион молниеносно обратился тёмно-серебряным гигантом, которого Сареф уже однажды видел в памяти Махиаса, и, мгновенно взлетев в воздух, исчез из виду. Вероятно, тратить время на всё остальное уже было ниже его достоинства. К Сарефу же подошёл один из серых плащей.
— Я отнесу тебя в поместье. Ногами упирайся в основание крыльев. Руками держись за костяной гребень. И не ёрзай.
Всё ещё чувствуя себя, словно в дурном сне, Сареф послушно кивнул. Ему хватило 30 секунд, чтобы влезть на обратившегося дракона и занять своё место. Прочие же серые плащи развязали Сфайрата, после чего один из них оседлал его и, подгоняя ударами шипастой плети и острыми шпорами на сапогах, заставили измученного дракона подняться в воздух. В тот же момент все остальные обратились и взмыли вверх, и эта процессия направилась в сторону поместья Айон. Мельком у Сарефа мелькнула мысль, что, возможно, отсюда до границы Айон с Андерраст совсем недалеко, и можно было бы попробовать с помощью Тёмной Фазы удрать отсюда, но он быстро её отбросил. Без шансов. Даже без Ильмарриона шесть лучших гончих псов клана моментально его поймают… и даже думать не хотелось, что будет после этого…
Созерцая закат на землях клана Айон, Сареф даже представить не мог, что ещё какой-то час назад он радовался тому, что снял с себя проклятие, тому, что вернул Йохалле и остальным Чёрным Легендам шанс на полноценную жизнь. Проклятье, да что вообще Ильмаррион там делал? Кто-то слил ему информацию? Да никто не мог этого сделать, даже Джинора ничего не знала! Скорее…
Да, скорее всего, Сареф снова недооценил главу клана драконов. Он понимал, о, нет, он отлично понимал, с какой целью Сареф пошёл на Осину Самоубийц, ему отлично было известно, что Сареф знает, кто такая мать Махиаса. И пришёл он туда именно для того, чтобы выяснить, узнал ли Сареф конец этой истории. Вот только то, что он увидел… Сарефа, испившего крови Чёрного Молоха, заставило его до такой степени потерять самообладание, что он был готов прирезать всех свидетелей, а члена своего клана избить до полусмерти и, вероятно, оставить в состоянии дракона без разума навсегда.
Но… почему всё это случилось? Почему Ильмаррион впал в такую ярость? Что теперь с ним будет? Сареф всего этого не знал. Но что-то подсказывало ему, что он совсем скоро узнает. И что-то ему подсказывало, что в ближайшие несколько недель, а то и месяцев его не ждёт ничего хорошего…