Исчезнувшие. Тайна горы

Давным-давно по лесам и деревням бродили песиголовцы. Если заставали человека одного, хватали его и съедали… И это правда.

Сказки Верховины

Я подошел, и вот мгновенный,

Как зверь, в меня вцепился страх:

Я встретил голову гиены

На стройных девичьих плечах.

Н. Гумилев. Ужас

Правило 1. Одинокий райдер – мертвый райдер

Правило 2. Не катайтесь с незнакомыми людьми

Правило 3. Будьте готовы повернуть назад

Из правил фрирайдеров

Февраль 1991 года

Группа альпинистов, спустившись по отрогу с вершины горы Смотрич [1] , по горному гребню дошла до горы Ушастый Камень [2] , названной так из-за скалы в виде человеческого уха на ее вершине. Скалы здесь имели самые причудливые формы, непонятно почему объединенные под общим названием «церкви». При других обстоятельствах участники альпинистской группы не удержались бы и уговорили своего руководителя сделать остановку в столь живописном месте, чтобы запечатлеть красоты на «зеркалку», фотоаппарат «Зенит-ЕТ», лежащий в рюкзаке их товарища Вовы Степуры. Но резко ухудшающаяся погода вынуждала их двигаться быстро, насколько это было возможно в подобных условиях. Порывы завывающего штормового ветра чуть ли не сбивали с ног, жестокий мороз кусал лицо, заставлял слезиться глаза, и без того страдающие от неимоверной белизны снега. Непривычно разреженный воздух забирал силы, энергию, каждый шаг давался с трудом. При таких гримасах погоды им было не до любования горными красотами.

Выйдя на узкий горный гребень, группа стала идти еще медленнее, двигаясь на подъем к вершине-двухтысячнику. Толстый слой снега, устилающего горный гребень, вынудил их «тропить» – двигаться гуськом, друг за другом; идущий первым протаптывал тропу для следующих за ним. Снежный покров местами был высотой чуть ли не до пояса, поэтому ведущий менялся каждые четверть часа, а когда впереди шла одна из девушек, то мало кто из них выдерживал больше 5–10 минут этого нечеловеческого физического напряжения. С обеих сторон гребня их подстерегали смертоносные пропасти, словно разинутые пасти зловещих чудовищ, готовые в любой момент заглотнуть поскользнувшегося путника и этого не заметить.

Для Милы Денисенко было неожиданностью, что прохождение знакомого горного маршрута протяженностью чуть больше десятка километров, прошлым летом занявшее у нее всего три часа, в зимних условиях растянулось на долгие часы на пределе сил. Она представляла, что будет тяжело, но не настолько же!

С семи лет она занималась спортом – вначале балет, из-за слабой растяжки перешла в легкую атлетику, а затем ее покорил биатлон, – пока не влюбилась в однокурсника.

Вместе с Олегом Дмитруком она ходила на подготовительные курсы, вместе они поступили в институт, оказались в одной группе. Их дружба постепенно переросла в любовь и заодно привела ее в секцию альпинизма, в которой тот занимался не один год. С биатлоном рассталась легко, альпинизм манил ее возможностью путешествовать и небывалыми приключениями. Олег бредил горами, мечтал покорить вершины Памира и Тибета, попробовать свои силы на горе-убийце К2. В общих мечтах они видели себя в одной связке на сложных горных маршрутах.

Зимние сборы в Карпатах для начинающих туристов были одновременно учебой и экзаменом на пригодность к преодолению более сложных, многодневных, изматывающих маршрутов через ледники, коварные ущелья, с переправами через стремительные горные речки, не замерзающие даже зимой. На этом довольно коротком, но трудном маршруте каждый из них должен был принять для себя решение: будет ли после него продолжать заниматься альпинизмом или нет? А для бывалых альпинистов все его сложности – не больше, чем азбука в первом классе.

Приехав на альпинистские сборы-тренировку в высокогорное гуцульское село Берестечко [3] , они должны были уяснить, что такое горы зимой, что такое холод, что такое тяжело. Открыть для себя, что будут чувствовать, как поступать и общаться с другими людьми в стрессовой ситуации. Научиться действовать на пределе своих сил и даже за этим пределом.

В состав альпинистской группы во главе с двадцативосьмилетним инструктором Маратом Буленко, кроме Милы, входили четверо ребят и две девушки, все в возрасте 18–20 лет, студенты Киевского политехнического института. На четвертый день сборов было намечено однодневное восхождение на почти двухтысячник, вершину Поп-Иван, с возвращением в базовый лагерь. Однако метеопрогноз об ухудшении погодных условий чуть было не отменил их поход. Начались долгие уговоры начальника сборов, Тараса Макаровича, известного альпиниста, покорителя многих семитысячников.

– Как альпинист я понимаю ваше стремление испытать себя в экстремальных условиях, – сказал он, сдвинув «брежневские» брови на красноватом, обожженном лютыми морозами лице. – Как начальник сборов и человек, несущий ответственность за безопасность, жизнь и здоровье участников сборов, я должен категорически отменить выход вашей, еще недостаточно подготовленной группы. Однако я больше альпинист, чем начальник, и понимаю, что в дальнейшей вашей альпинистской практике будут неоднократно возникать экстремальные, неординарные ситуации, и вы должны быть к ним готовы. Даю вам добро на выход в горы!

Погодные условия могут не дать вам вернуться засветло, поэтому будьте готовы к ночевке на горе. Вас поведет опытный инструктор, Марат Буленко, имеющий, ко всему прочему, и армию за плечами. Он знает каждого из вас, знает, на что вы способны.

Накануне выхода группы Олег травмировал ногу, и, несмотря на его заверения, что это пустяки и он не будет обузой, ему запретили выходить на маршрут. Сгоряча Мила тоже хотела отказаться участвовать в походе, но он попросил ее не делать этого.

– Я уже был на подобных маршрутах, а для тебя это первое серьезное испытание. Оно будет трудным, но, выдержав его, ты изведаешь непередаваемые, захватывающие чувства!

Ночью Миле приснился странный и страшный сон. Утром внутренний голос потребовал: «Останься с Олегом! Никуда не иди!» Ни секунды не колеблясь, она оделась и пошла к участникам похода, готовящимся выйти на маршрут. «Не пойти из-за сна? Глупо! Олег посчитает меня трусихой. Мало ли что приснится!»

Постоянное протаптывание тропы и свирепый ветер затрудняли передвижение по горному гребню. Когда появлялась возможность укрыться за скалой от ветра, они останавливались передохнуть. Мила, несмотря на усталость и трудности похода, была довольна, что лучше всех девушек переносит эти тяготы, не отстает от ребят.

Дойдя до развилки, группа повернула налево и двинулась дальше по гребню, поднимающемуся к вершине горы Поп-Иван, еще скрытой плотным туманом. Серые, мрачные облака угрожающе низко зависли над головами. Подъем на невидимую вершину горы казался все менее возможным по мере того, как таяли у них силы.

Здесь властвовали холод и обжигающий ветер. Лес из мачтовых сосен виднелся далеко внизу, выглядел игрушечным. Альпинисты вошли в плотный молочный туман – видимость не больше, чем на вытянутую руку, – и остановились: идти дальше в «молоке» было безумием! Вскоре свирепый ветер разорвал туман в клочья. Они увидели, что находятся выше облаков, которые причудливыми бурляще-пенящими потоками струились с обеих сторон гребня; им открылась белоснежная вершина горы Поп-Иван. Из «молочной реки», подобно островам, выглядывали вершины близлежащих гор – Дземброни, Мунчели, Стайки. Было фантастически красиво, словно они оказались в другом, неземном мире. И, о чудо, выглянуло слепящее глаза солнце! В его лучах их взглядам открылся на самой вершине горы сверкающий великолепием ледяной дворец. И на память Милы невольно пришли строки песни Владимира Высоцкого, любимого поэта Олега: