Исчезнувший демон

Гутман Илья

– Дора, это мой брат-изгнанник, Буракх, - сказал регент.
– Буракх, это - Дора, магичка Хаоса, моя супруга и сестра главнокомандующего Тарквила.

– Очень приятно, - поклонился я и задумался. Фатагну тринадцать лет. Я был изгнан девятнадцать лет назад. Значит, Хейбар успел жениться в промежуток между последними девятнадцатью и тринадцатью годами. Тогда же маг Тарквил вошёл в Семью, а потом, через несколько лет занял место генерала Шаббара.

Стрельнув у генерала сигару, я прикурил её от кончика пальца, с которого пустил пламя Левиафана и затянулся ароматным дымом, без всяких химических добавок,

которыми пичкают табак на Земле. Удобно прикуривать от пальца.

Закон Ларана: "Любое заклятие практической магии можно использовать как боевое". Обратный закон Ларана: "Любое боевое заклятие можно адаптировать для использования в быту".

– Интересное дело, брат, - произнёс Хейбар.
– Впервые вижу, чтобы ты использовал заклятие подводного пламени невербально.

– Да...
– задумчиво ответил я.
– До сегодняшнего дня я и сам не мог. Сегодня я уже прикуривал от пальца, но неосознанно...

– Догадываюсь, почему. Ты спустился до третьего уровня Бездны и прошёл инициацию им. Значит, ты стал более могущественным магом Хаоса.

Очень хорошо! Теперь на Земле я смогу куда легче противостоять своим врагам. И с большей вероятностью найду того, кто похитил отца. Хотя, пара подозрений о том, кто стоит за похищением Шемеддона у меня уже была. Первым подозреваемым был сам Хейбар. Вторым - мой прадед со стороны матери, Дагон. Из всех ныне живущих властителей Хаоса в Маргардте он был единственным, кто не любил моего отца. Почему? Да потому что Дагон был Древним, одним из тех, кто правил нашим миром более двадцати тысяч лет. Мой отец, которому нет и семидесяти, по сравнению с ним младенец, и именно он, отец, был избран Верховным. Дагон голосовал против, но большинство выбрало именно отца. Шемеддон, будучи наследником тёмных и светлых сущностей, за считанные десятилетия развил в себе силы Богов Изначальных - и стал самым могущественным божеством Маргардта. Он пару раз ставил зарвавшегося Дагона на место. Что давало тому ещё больше поводов ненавидеть отца.

– И я знаю, куда следует держать путь, - ответил я брату.
– За похищением отца может стоять Дагон.

– Правдоподобная версия, - ответил Хейбар.
– Надо бы нанести нашему прадеду визит.

Мы направились к выходу. Хейбар позвал Баст, своего фамильяра, а я призвал из астрала Багира, который был развоплощён на Земле. Выйдя из цитадели, мы оказались в водах океана. Мы метаморфировали, приняли форму ангелов Бездны. И наши питомцы тоже метаморфировали, приняли морскую форму. Они превратились в нечто среднее между морскими котиками и касатками. Когда я говорю "морскими котиками", я имею в виде не тюленей, а реальных кошачьих. Головы остались пантерьи, а вот кожа - блестящая, чёрная сверху и белая снизу. Хвост и плавники как у касатки, при этом вполне пантерьи лапы. Сев верхом на фамильяров, мы с братом поплыли в сторону царства Дагона.

Мы с Хейбаром верхом на фамильярах плыли по княжеству Аваддон. Сквозь толщу воды, переливающуюся синим и зелёным из-за обилия водорослей, проглядывали лучи полуденного тропического солнца, грозно нависающего над Сумеречным Океаном, единственным океаном мира Маргардт. По бокам от нас стремились ввысь джунгли из водорослей-деревьев.

Я внимательно следил за лицом Хейбара и, уверен, он делал то же самое. Брат

глядел на меня с подозрением. Это означает одно из двух: либо он искренне невиновен и подозревает меня, либо играет роль невинного и своей показной настороженностью хочет отвести подозрения от себя. Уверен, что если истинен первый вариант, то у него проносятся точно такие же мысли насчёт меня.

Появились ещё две версии подозреваемых. Ещё два человека, которые могли похитить отца. Тарквил и Дора, брат и сестра, вошедшие в Семью. Они могли, что маловероятно, действовать сами по себе, а могли и вместе с Хейбаром. Тогда Хейбар стал бы претендовать на корону Верховного - на постоянной основе, а корона княжества Аваддон отошла бы его сыну Фатагну, а в связи с его малолетством регентом и королевой-матерью там стала бы Дора. И Тарквил достиг бы куда больших высот.

Фамильяры набрали высоту. Основная жизнь города Аваддон проходит внизу, на дне. Здесь, в нескольких десятках метрах над уровнем основного места обитания мы никому не мешали, и никто не мешал нам.

– Готов к переходу, брат?
– спросил Хейбар.

– Готов, брат, - ответил я.
– Открывай портал.

Хейбар, призвав магию Хаоса, взмахнул руками, и перед нами материализовался шар, переливающийся фиолетовыми энергиями. Мы вошли в него - и вновь оказались на первом уровне Бездны, прилегающем к Маргардту.

– Ощущаешь место, близкое к царствию Дагона, Буракх?
– спросил Хейбар.

– Да, - ответил я, - половина лиги на восток. В течение Хаоса там есть потоки, позволяющие создать портал недалеко от замка Дагона.

– Поплыли туда, - сказал Хейбар.

Прибыв на место мы открыли новый портал, уже из Бездны во внешний мир, Маргардт. Мы очутились под глубинами того же океана, только в этой части мира солнце светило уже не полуденное, а вечернее.

На подводном плато располагалась столица Дагона - город, напоминающий земные поселения эпохи поздней античности - мраморные статуи, амфитеатры, колонны, дома в римском стиле - только здания покрылись водорослями и ракушками. Меж жилищ произрастали устремлённые вверх леса водорослей - целые подводные деревья.

Имелись и подводные луга - водоросли по колено. Во дворе одного из домов трудились два эшхаргота с косами и в чёрных одеяниях, придающих им сходство со Смертью. Они косили водоросли, и я услышал фрагмент их разговора:

– Ты доволен?! Я кошу твои грёбаные водоросли! Почему мы делаем именно сейчас, а не днём, когда было ещё светло?

– Заткнись! Заткнись!
– ответил второй эшхаргот, принявшись с остервенением косить ещё быстрее.

Значительную часть населения этого города составляли уже не эшхарготы, а глубоководные, также зовущиеся дагонитами. Как и сам Дагон, они напоминали нечто среднее между человеком, рыбой и лягушкой, такие же четырёхрукие, только гораздо ниже - с человека ростом.

Мы пронеслись верхом на фамильярах над выложенной ракушками дорогой, широкой прямо как шоссе прямо к цитадели Дагона. Если твердыня в городе Аваддон с точки зрения жителя Земли напоминала зиккурат, то дворец Дагона скорее пирамиды ацтеков, но также поросшие водорослями. Вход охраняло с полдюжины Глубоководных, вооружённых копьями, по одному на каждую пару рук.