Исчезнувший убийца
Шрифт:
Следователь. Мистер Эдстрем, вам знаком этот пистолет?
К. Эдстрем. Да. Этот пистолет из нашей лаборатории. Но я не знаю, как он попал в комнату, где находилась Анна Фрост, и кто стрелял из него.
Следователь. Вы настаиваете на том, что когда вы вошли в комнату, Анна Фрост уже была убита?
К. Эдстрем. Конечно. Более того, состояние канала отвода ствола и отсутствие резкого запаха пороховой гари еще тогда показались мне подозрительными.
Р. Моуэт. Вы
К. Эдстрем. Пахло, но не так сильно. Словно убийство совершилось не в этот момент, а пятью-десятью минутами раньше.
Следователь. Вы считаете это возможным?
К. Эдстрем. Нет, не считаю.
Г. Салливан. А что думает по этому вопросу мистер Р. Моуэт?
Р. Моуэт. Этого не могло быть.
Следователь. Мистер Эдстрем, на прошлом допросе вы утверждали, что не имели никаких интимных отношений с убитой. Однако, повторно проведенный обыск позволил органам следствия найти записку Анны Фрост, где она просила вас встретиться с ней у кинотеатра. Вам знакома эта записка?
К. Эдстрем. Нет, я ее и в глаза никогда не видел. Это явная провокация. Повторяю — у меня не было никаких интимных отношений с убитой.
Г. Салливан. Я протестую — в записке не сказано, что встреча состоится именно с моим подзащитным. Это мог быть любой человек. Записка могла быть подброшена.
Следователь. В таком случае ознакомьтесь с протоколом обыска квартиры обвиняемого Карла Эдстрема. (Протокол прилагается).
IX
Он ждал уже третий час. По расчетам Виктора, Дренкович должен был быть в Нью-Йорке, если, конечно, он не опоздал на утренний экспресс. Но старика не было. Через каждые полчаса Асенов звонил дежурному, пытаясь выяснить не появился ли этот долгожданный свидетель, но фотографа по-прежнему не было.
В час дня появился Деверсон, который ездил в главное здание ООН, на набережной Ист-Ривера, чтобы сдать необходимые документы. Мрачно пробормотав приветствие, он прошел к своему креслу. Асенов сразу понял, что его коллега не в духе.
— Что случилось, Чарльз? — спросил Виктор, — опять неприятности?
— Еще какие, — недовольно заметил Деверсон, — вызывают дежуривших с нами в тот вечер охранников. Все пытаются допытаться, кто именно мог проникнуть в этот день на наш этаж. Мистер Оруэлл, правда, считает, что убийца все-таки Эдстрем, но наш Генеральный Директор серьезно убежден в обратном. Думает, что к нам каким-то неведомым образом мог проникнуть убийца, а затем скрыться.
— А как ты считаешь, Карл мог убить Анну Фрост? Неужели ты серьезно веришь в эту возможность? — спросил Асенов.
— Знаю, знаю, — Деверсон махнул рукой, — у нас в ЦРУ был даже такой курс «Этические взгляды возможного противника». Гуманизм, вера в социальную справедливость, в человека. Это ваши
— Все покупается, все продается?
— Конечно. И не надо делать удивленное лицо. Просто одни продаются за деньги, других прельщают идеей. Вот скажи откровенно, если я вдруг расскажу тебе о какой-нибудь операции, готовящейся против Венгрии или Советского Союза, ты сообщишь об этом на родину? Только честно?
— Да, — не колеблясь ответил Виктор, — я коммунист и офицер.
— Вот, вот. И таким образом за свои принципы ты продашь меня.
— Это разные вещи, — попытался возразить Асенов.
— Оставь, — махнул рукой Деверсон, — это одно и то же. А Эдстрема могли подкупить, предложить большую сумму денег, и он сдался.
— Неужели ты действительно веришь, что Карл Эдстрем мог убить эту женщину? — снова спросил Виктор.
— А кто тогда? — закричал Деверсон. — Куда исчез тогда этот чертов убийца? На этаже кроме нас никого не было. Антонио был у нас в комнате. Оба охранника в конце коридора. Куда делся этот чертов убийца? Почему ты так убежден, что Эдстрем не убийца?
— У меня есть доказательства, — тихо сказал Виктор.
Деверсон перестал кричать. Отвернулся. Затем уже спокойным голосом спросил.
— Какие доказательства? Конкретно.
— Я нашел фотографа, который подтвердил алиби Эдстрема. Они действительно говорили друг с другом по телефону, когда раздались крики и выстрелы. А значит Эдстрем не мог быть убийцей. Достаточно тебе этого?
— Откуда ты узнал? — сразу начал задавать вопросы Деверсон.
— Не все сразу. Я был ночью в Трентоне. Понимаешь, ко мне приходила жена Карла Эдстрема.
— Она тоже не верит в то, что ее муж убийца? — хмыкнул Деверсон.
— Не перебивай. Я вспомнил, что у Вольрафа были контакты с какой-то фирмой по производству химических реагентов. Я приехал вчера сюда и довольно быстро узнал название фирмы. Выехал в Трентон и сумел найти там этого фотографа.
— Так сразу? — недоверчиво спросил Чарльз.
— Вот так сразу. Можно подумать, в Трентоне живет миллион человек. Этот фотограф — старик, эмигрант из Югославии, Видо Дренкович. Он честно рассказал мне, что слышал выстрелы и крики как раз в тот момент, когда Эдстрем говорил с ним по телефону. А это значит, что алиби у Эдстрема абсолютное. Понимаешь, он не мог быть убийцей.
— Хорошо. Предположим, что Эдстрем не виноват. Предположим. Тогда кто? Святой дух? Убийца стоял рядом с Анной Фрост, в пяти метрах от нее. Куда он исчез? Испарился? Ты что, хочешь, чтобы я серьезно поверил в дурацкую версию?
Виктор почувствовал, что начинает нервничать. Действительно, он об этом почти не думал, ему казалось главное — доказать алиби Эдстрема. Но кто тогда убийца? И что самое поразительное — почему в таком случае не сработали приборы, их электронная аппаратура, камеры?