Исчисление ангелов
Шрифт:
– Маг, Ньютон он или не Ньютон, словом, он тоже приглашен на совет. И может быть, он придет.
– Ну, – сухо произнес Мэгер, – похоже, этот совет выйдет весьма интересным. И если это действительно будет Ньютон, а не какой-нибудь безбожник и колдун, то нам всем стоит на него посмотреть.
Черная Борода улыбнулся своей дьявольской улыбкой:
– Ну и заваруха там получится, я никак не хочу ее пропустить.
На удивление, и у Бьенвиля вдруг проснулся живейший интерес к совету:
– Я пойду, если нам будет позволено высказать свое мнение.
– О, на этом совете всем дозволено будет говорить, – заверил
– Красные Мокасины, что ты скажешь? – спросил Мэтер.
Красные Мокасины покачал головой:
– Для меня это дело слишком сложное и непонятное, и потому у меня нет никакого определенного мнения.
– Как так – нет? – произнес Черная Борода. – В Англии твой инстинкт хорошо сработал.
– Может быть, и не так уж хорошо, если я убедил вас отправиться сюда.
– Старый Свет нужно видеть со всеми его потрохами. Давай высказывай свое мнение, чоктау.
– Нет вреда в том, чтобы послушать чужие речи, – ответил Красные Мокасины.
– Ну, вот и точка, – сказал Черная Борода. – Пойдем слушать чужие речи.
4
Царь
Их маленький отряд разом погрузился словно в полуночный сон, хотя был всего час пополудни. Но полночь – время сновидений, и к тому же самых фантастических. Преодолев последний подъем, Адриана со своим отрядом пересекла границу этого таинственного царства сна.
Да и как было назвать то, куда они пожаловали? В воздухе висел внушающий ужас и трепет: военный корабль, ощетинившийся пушками, с вымпелами, с командой, шеренгой выстроившейся у борта. С трудом верилось, что это происходит наяву, но и отрицать то, что предстало их глазам, было невозможно.
Приблизившись, Адриана поняла, что невозможное делало возможным: корабль держали в воздухе многочисленные радужно переливающиеся нити, исходящие из некоего подобия кокона, образованного переплетением действующих во Вселенной сил, внутри кокона сидел джинн. Адриана старалась держаться как можно спокойнее и непринужденнее, чтобы ее страх не вызвал у сопровождавших ее людей паники. Солдаты в зеленых кафтанах ехали, окружив их со всех сторон, как предостережение на случай, если возникнет паника. И тогда она улыбнулась той самой улыбкой, которая некогда не сходила с ее лица, так восхищала Людовика XIV и которую так не любил Николас за то, что она была фальшивой. С этой улыбкой на лице она ехала до тех пор, пока корабль не закрыл солнце. В его тени Василиса пустилась рысью навстречу группе солдат, легко спешилась возле высокого, подавшегося всем телом вперед свирепого вида человека. Он что-то спросил у нее, очевидно, по-русски, завязался оживленный разговор. По безмятежному лицу Адрианы нельзя было догадаться, что она понимает его смысл. Человек в простом кафтане без каких-либо знаков отличия, с треуголкой под мышкой окинул их всех взглядом. Адриану поразили магическая, почти животная сила его черных глаз, дикость его смуглого лица, усы торчком и круглый рот. Как птица, готовящаяся взлететь, он сдвинул плечи, наклонил голову и зашагал вперед.
– Вы желаете диктовать условия русскому царю? – спросил он мягко на довольно хорошем французском.
– Господин… – начал Эркюль, но человек оборвал его свирепым взглядом и предостерегающе поднял руку:
– Я разговариваю с дамой, мсье. Миледи?
– Да, действительно желаю, – холодно
– Можете. Мне доложили, что вы приняли условия, но пожелали, чтобы ваши люди остались при оружии и служили вам личной охраной.
– Да, монсеньор…
– Капитан Алексей, – подсказал русский.
– Благодарю вас, капитан. Именно в этом и заключается мое желание.
Русский кивнул, неожиданно его лицо спазматически дернулось и исказилось улыбкой, которая тут же исчезла. Он снова кивнул.
– Очень хорошо. – Он рукой сделал жест в сторону корабля. – Не хотите ли подняться на борт, чтобы детально обсудить этот вопрос?
– А царь удостоит нас своим вниманием? – спросил Эркюль и тут же нахмурился, так как легкий смешок прокатился по группе солдат.
Василиса тоже улыбнулась.
– Я думаю, он нас уже удостоил своим вниманием, – ответила ему Адриана.
Высокий человек резко повернул голову в ее сторону.
– К вашим услугам, – произнес он. – Я повторяю свое приглашение, не будете ли вы так любезны подняться со мной на борт корабля, там мы обсудим ваше пожелание. Я ценю преданных мне людей и уважаю в других это же качество.
– В таком случае вы, ваше величество, понимаете, почему я прошу гарантировать безопасность моим людям.
– Даю вам, мадемуазель, свое царское слово, что они будут в полной безопасности. Вы сможете общаться с ними, если пожелаете.
Жизнь научила Адриану не доверять словам монархов. Но она знала: уж коли случилось оказаться в пещере с тигром, то ничего не остается, как попытаться сделать все возможное, чтобы остаться в живых. И она вступила в диалог.
– Это очень любезно с вашей стороны, ваше величество. – Адриана присела в реверансе.
– Я бы хотел, чтобы на корабле, – сказал он, – вы называли меня капитаном.
– Благодарю вас за приглашение, капитан.
Она повернулась к кораблю и увидела их. Джинны старались держаться незаметно, не обнаруживать свой облик, но для нее они не могли остаться незамеченными. У царя их было по меньшей мере трое, один – неизвестного ей вида. Безмолвно она призвала своих джиннов и удвоила эфирную охрану.
После того как они завершили свое головокружительное восхождение и оказались в огромной плетеной корзине, царь совершенно преобразился – он стал похож на мальчишку, хвастающегося перед друзьями своими новыми игрушками. Он оживленно бегал из стороны в сторону, показывая и объясняя, что за хитроумная штука его корабль. Несмотря на терзавшее ее беспокойство, Адриана очень быстро поддалась возбужденной увлеченности царя.
– А это что такое? – спросила она, вступив в рулевую рубку и указывая на конструкцию, похожую на парковый павильон в миниатюре. Стол с картой несколькими рядами вкруговую обвивали медные диски, на которых были выбиты буквы, на первый взгляд Адриане показалось – греческие.
– Ах это! – воскликнул царь, и вновь загадочная улыбка озарила его лицо. – Догадайтесь!
Адриана принялась изучать странную конструкцию. Похоже было, что каждый диск отличался от другого, у каждого были часы и три вида шкалы различной градуировки. За исключением арабских цифр, во всем остальном конструкция походила на приборы, которыми широко пользовались во всем мире.