Ищу классного парня
Шрифт:
– Кто ты?
Это продолжалось до тех пор, пока не появилась особа по имени Кейт, с идеальной фигурой и цепочкой на животе.
– Черт тебя подери, Кранц, отвяжись от нее, – сказала она. – Чандра сказала мне, что пригласила какую-то девчонку из журнала.
Кранц смерил меня взглядом.
– Так ты журналистка. – Он сплюнул.
– Я отвечаю за репутацию мисс Макинерни и ее общение с прессой. –
Он отошел. – Поэтому веди себя как следует.
Я последовала за Кейт, пытаясь угадать, кто есть кто. Кейт оказалась кейто Чандры. Так называют человека, который живет на иждивении в доме знаменитости, выполняет разные
Как только Чандра «освободилась», она присоединилась к нашей компании, расположившейся на краю бассейна с черным дном. Но кое-кто явно жаждал урвать хоть минуту ее внимания, и наша конкуренция им совсем не понравилась.
– Обожаю эту гребаную питу, – заговорила Лора, макая хлеб в баклажанную икру, которую разносила Кейт. – Ах, Чандра, твой живот просто восхитителен. У меня… нет слов.
– Арту-у-у-у-р-р-р-р-о, – проурчала Чандра, поглаживая живот.
– Кто такой Артуро? – поинтересовалась я. Я плавала в бассейне на матрасе, вооружившись веслом, и поэтому меня никто не замечал.
– Личный тренер, – отозвалась Лора. – И не надейся. Тебе никогда не удастся к нему попасть.
Я начала объяснять, что не собираюсь ни к кому попадать. Тут мне пришло в голову: сейчас, возможно, самое подходящее время, чтобы попросить у Чандры совет по поводу Макса. Но Кранц все испортил.
– Давай выкладывай, – обратился он к Чандре. – Что новенького?
– Последнее время я в таком стрессе, – ответила она. – Как будто все сговорились достать меня с этим новым фильмом. И я сказала Джеймсу, что засуну ему в одно место чертова Эдда Нортона, разгромлю монтажную и сделаю всю эту долбаную работу сама. Понимаешь, о чем я?
– Короче, с фильмом у тебя не очень, – заключил Кранц.
– Что это ты говоришь? – Чандра опустила солнечные очки, чтобы метнуть на него злобный взгляд.
«Я как отшельник на этом матрасе, – подумала я. А ведь там происходит что-то очень интересное».
– Придурок, ты хочешь сказать, что я не могу снять собственное гребаное кино? – возмутилась она. – Клево, дружок.
Чандра встала и бросилась в дом. Она вернулась с бутылкой минеральной воды и вновь принялась орать на Кранца.
– А ты, значит, сидишь, – ее голос переходил на крик и отражался эхом от красной испанской черепицы, – и говоришь, что это кино испортит мне карьеру? Ты же мой чертов агент по пиару. Какого ХРЕНА? – Она сорвала крышку с бутылки таким движением, как будто собиралась придушить курицу.
– Я совсем не это хотел сказать, Макчи, – прохрипел Кранц. – Фильм замечательный, ты ведь там играешь, здрасьте приехали.
– Не темни, Кранц! – рявкнула Чандра, устраиваясь на шезлонге у бассейна.
– Нет, серьезно, как агент по пиару и просто как друг ты должен сказать Чандре правду, – согласилась Кейт-о.
Тут вклинилась Лора:
– Кранц, ты, блин, уволен!
У меня складывалось впечатление, что я наблюдаю за акулами, которые начали пожирать друг друга.
– Я говорю правду. – Кранц даже вспотел.
Ладно, остынь. Забудем об этом. – Чандра потянулась за бутылочкой масла для загара. – Но, Кранц, ты должен научиться вести себя прилично, понимаешь, о чем я? – Она ткнула жирным от масла пальцем в воздух. – Ты должен думать о моих интересах каждый раз, когда открываешь свой огромный, гребаный, грязный, прокуренный рот.
Я не могла поверить своим ушам. А все остальные отвернулись, как будто ничего не слышали.
Через мгновение:
– А ты что думаешь, Франклин?
Теперь и у меня появилась возможность превратиться в котлету.
– Ну, кино – это искусство, так? – ответила я. – А искусство субъективно…
Лора фыркнула. Кейт сказала:
– Искусство? Да она подписала контракт, потому что студия обещала ей восемь миллионов!
– Ага, и еще потому, что у меня, блин, общий бизнес с партнером, – отозвалась Чандра и добавила: – По фильму, естественно.
– Ах да, здесь же с нами сидит журналистка, – съехидничала Лора.
– Я здесь не для того, чтобы… – начала я.
– Все, что сказано сегодня, не выйдет за пределы этого дома, – перебил Кранц, разбрызгивая баклажанную икру в мою сторону. Он повернулся к Чандре и кивнул. – Теперь она не сможет ничего напечатать, даже если захочет.
Это остудило меня на весь остаток дня. Я поняла, что мне так и не удастся поговорить с Чандрой о проблемах с Максом, и решила, что в любом случае безопаснее будет остаться незамеченной. Самое удивительное произошло, когда я уходила. Чандра вела себя так, как будто это главное событие вечеринки.
– Спасибо огромное за то, что пришла, – сказала она, провожая меня до двери. – Мне сейчас так нужны друзья, Франклин. Ты знаешь, как это тяжело для меня.
– Что тяжело? – спросила я.
– Ой, да все. – Она замахала руками, крутясь по шикарно обставленной комнате, как будто хотела сказать: «Видишь, сколько у меня всего? Видишь, как нелегко с этим жить?» – Посмотри на это. – Она подняла руку и почесала ее. – По-моему, у меня начинает появляться сыпь.
Я сказала, что не вижу ничего похожего.
– Ты пока ничего не видишь, – возразила она и закрыла дверь. Направляясь к машине, я услышала, как она кричит: – Кейт! Отправь сообщение на пейджер доктору Джону!
Я приехала домой, прослушала автоответчик на предмет сообщений от Макса (ничего), потом проверила электронную почту на предмет писем от кого бы то ни было. Там меня ждало приглашение посетить порносайт под названием «Молодые и горячие». (Чертов Коллин! В последнее время он заваливал меня порноссылками, считая это самым классным приколом.) Дальше письмо от папочки с приложенной цифровой фотографией, на которой он был запечатлен с доской для серфинга на каком-то коста-риканском пляже. (На фотографии стояла подпись: «С любовью. Большой кахуна [67] ».) И наконец, пассивно-агрессивная, издевательская записка от мамули о девичнике. Она «просто хотела узнать», не нужна ли мне помощь, ведь я «так поздно начала подготовку».
67
Кахуна – шаман или жрец у жителей Гавайских островов.