Ищу Золушку!
Шрифт:
– Сначала послала меня подальше, а теперь вдруг добренькой стала? – процедил он, зло глядя на нее.
– При чем тут это? Я просто хочу помочь вам и все. А ваши подкаты тут совершенно ни при чем.
Малахов окатил ее непонятным хмурым взглядом, такую чистенькую, укутанную в зеленый пуховичок, и матерно выругался. Он отвернулся от девушки и зашагал прочь от метро, ощупывая себя и отмечая, что вроде больше ничего не болит. Через десяток шагов он опять поскользнулся на замерзшей луже и снова едва не упал.
В этот момент около него опять оказалась блондинка.
– И все же давайте я провожу вас до травмпункта, вам плохо, – участливо предложила она, заглядывая ему в глаза.
– Мне хорошо, поняла? – вспылил он. – Отстань! Ни в какой травмпункт я не пойду.
– Почему? Вдруг у вас сотрясение мозга, это очень опасно.
– Ты-то почем знаешь? – хмыкнул он недоверчиво, останавливаясь, и поморщился.
Голова его раскалывалась от боли и выпитого спиртного.
– Знаю, я два года на медицинском училась.
Дима видел, что она действительно хочет помочь, на ее красивом юном лице было написано искреннее участие и тревога. Он прищурился и даже немного остыл. Все же ему было приятно, что она не прошла мимо, когда он упал, а попыталась помочь.
Тут же в его голове опять закружили шальные мысли. Что, если попробовать снова к ней подкатить? Не получилось в вагоне, может, сейчас выйдет? Вроде она стала разговорчивей, даже вон проводить до травмы предлагает.
Видимо, в вагоне девушка все же засмущалась посторонних людей, когда он предлагал ей познакомиться. А сейчас наедине она оказалась вполне вежливой и приятной. Он мотнул головой, пытаясь настроить мысли на верный лад.
– А сейчас не учишься? – спросил Малахов, прищурившись.
– Нет. Говорю, вам надо показаться врачу.
– В травмпункт не поеду, – отрезал он. – Потому что там платно, а денег у меня нет. А сидеть полночи в общей очереди не хочу.
– Тогда надо хотя бы холод к голове приложить и рану обработать, вон кровь капает прямо на куртку у вас.
– И что ты такая правильная? Капает и капает. Переживу.
– Тогда давайте я до дома вас провожу?
– Мне на вокзал. Там ночевать буду, – заявил Малахов, быстро придумав, почему нельзя домой. – Меня хозяйка со съемной квартиры выгнала, задолжал ей за два месяца. Вот так.
– Как плохо, – с сожалением ответила она. – Знаете, а давайте я вам денег дам на травмпункт. Потом, как сможете, переведете мне по телефону.
– И что ж ты прицепилась, мать Тереза прямо! – оскалился Дима, довольный ее словами. – Сказал, пойду на вокзал, а ты иди, куда шла.
Он снова отмахнулся и, покачиваясь, пошел вперед неуверенной походкой.
Отчего-то Малахов на двести процентов был уверен, что девушка не уйдет сейчас. Ну просто не могла она уйти вот так, когда он выложил ей все свое «печальное настоящее». Если бы ей было все равно, она бы и раньше не подошла к нему упавшему, и не предлагала проводить до травмпункта.
Когда она снова поравнялась с ним и ее ладошка легла на его локоть, он даже не удивился.
– Погодите, молодой человек. Куда же вы на вокзал с раной на голове пойдете? Знаете что? Я здесь живу неподалеку. Вон в тех домах, пойдемте ко мне. Я вам хоть рану обработаю и заклею, чтобы заразу не занести. Пока вот можно снег приложить. – Она тут же наклонилась и, ухватив голой ладошкой снег, протянула ему.
Малахов снова остановился и еще раз внимательно оглядел девушку.
Ему отчего-то подумалось, что она явно запала на него, раз так пытается навязать ему помощь. И эти мысли ему понравились. Хорошенькая такая малышка, чистенькая, светленькая, милая. Было в ней что-то неуловимо доброе и хорошее. Видимо, он сразу это почувствовал, еще там, в вагоне.
– И что, поведешь к себе домой непонятного кого? Незнакомого мужика? Вот так, поздно вечером? – хмыкнул недоверчиво он.
– Это же ненадолго, я рану обработаю вам и перевяжу, и все. Зато я спокойна буду, что с вами все в порядке. Еще упадете снова.
Дима инстинктивно чувствовал, что все же понравился ей там в вагоне, раз она так переживала за него сейчас. Но показать этого не хотела.
– Клеишься ко мне, что ли? – вдруг спросил он, довольно улыбнувшись.
Испуганно вскинув на него возмущенный взор, она недовольно фыркнула:
– Дурак!
Быстро развернувшись, она пошла в другую сторону.
Ехидная улыбка тут же исчезла с лица Малахова. Он понял, что перегнул палку. Любая другая бы еще пять минут назад послала его куда подальше, а у нее было ангельское терпение.
Отмечая, как ее стройная фигура в зеленом коротком пуховичке и черных брючках удаляется, Дима понял, что будет полным идиотом, если сейчас же не догонит ее.
Он стиснул зубы. Нет уж! Он никогда ни за кем не бегал и не удерживал. Хочет идти – пусть идет.
– Но сейчас совсем другая история, – пошептал он сам себе.
Все же они не были любовниками или знакомыми. Она просто хотела помочь упавшему человеку, а он зло отбрыкивался. Как все глупо!
Сорвавшись с места, Дима за несколько быстрых шагов догнал блондинку, бережно придержал за локоть.
– Погоди! Шустрая ты, не догнать! Я ляпнул, не подумав, бывает у меня такое, – заявил Малахов, извиняясь, и даже чуть улыбнулся. – Буду благодарен тебе за помощь…
Она вскинула на него нервный взгляд и с минуту молчала. Наверняка думала, прощать его или нет.
– Хорошо, пойдем, – кивнула она сдержанно.
Поняв, что она все же не обиделась, он выставил локоть и велел:
– Держись за меня, а я за тебя буду.
– Тут недалеко, – повторила она и осторожно ухватилась за него.
Медленно они пошли дальше вместе, стараясь не поскользнуться на застывшей ледяной жиже. Начал падать легкий снежок.
– Меня Дима зовут, – сказал Малахов, когда они перешли перекресток.
– Помню. Светлана, – ответила она кратко.
Окидывая глазами высокую подтянутую фигуру молодого человека в потрепанной куртке и без шапки, Света отметила, что он довольно привлекателен. Густые русые волосы, чуть намокшие от падающего снега, выразительные серые глаза, бархатистый голос с хрипотцой. Внешне он был очень даже ничего. Только его взгляд, цепкий, жесткий и какой-то пронизывающий, как будто проникал ей по кожу и вызывал непонятную дрожь.