Исход зверя
Шрифт:
– Понял.
– Разве это обязательно – уничтожать людей? – не выдержала Владислава. – Даже если они бандиты – они все равно люди.
Мужчины переглянулись.
– Люди, которые ставят себя вне рамок человеческого общества, – мягко сказал Георгий, – уже не люди. Задача защиты от них первична, все остальное, включая понимание и профилактику, вторично.
– Все равно меня учили, что никого нельзя убивать.
– Ситуация выбора неизбежна: или бандиты, или невинные люди. В тот момент, когда бандит, конечно же имеющий право на индивидуальную свободу, покушается на свободу или жизнь другого индивидуума, он сразу выходит за грань божественного закона. Мне, например, далеко не все равно, кто останется в живых в результате конфликта: бандит,
– Но ведь прежде надо понять причины… – с меньшей уверенностью сказала Владислава.
– Понимание причин агрессивности и целеустановок бандитов не должно означать прощения агрессии. Если мы не будем защищать себя, своих близких, свой род – мы погибнем. К сожалению, у меня нет времени на долгую дискуссию. Возможно, мы еще встретимся и вернемся к этому разговору.
Георгий встал.
Илья поднялся тоже, глядя в глаза гостя.
– Возьми, – протянул ему тот какой-то тускло блеснувший кругляш с тонким муаровым рисунком, напоминающим мандалу.
– Что это?
– Цата, амулет Белобога, символ власти белого волхва. Он принадлежал Евстигнею.
– Значит, Евстигней все-таки… погиб?
Георгий отвернулся, подержал руки над костром.
– Все мы смертны. Волхвы тоже. Хотя он был моим учителем и мне его будет не хватать. Прощай.
– Постойте, – засуетился Илья, – зачем мне цата, символ власти? Я не волхв и даже не посвященный…
– Посвящение бывает разным, одно из них ты уже прошел. Теперь ты – предреченник. Цата защитит тебя, если твои внутренние помыслы отвечают духовной печати Белобога. Я верю, что это так. До встречи, друг. Желаю счастья, милая барышня.
Георгий поклонился и зашагал к лесу, не оглядываясь, исчез в темноте. Илья попытался проследить за его движением, но ничего не услышал. Скорее всего Витязь тоже владел легкоступом и мог перемещаться на большие расстояния мгновенно.
– Что все это значит? – тихо проговорила Владислава, прижавшая кулачки к груди.
Илья посмотрел на тяжелый холодный кругляш из серебристого металла, похожего на серебро, спрятал его в карман ветровки и сказал со вздохом:
– Это значит, милая барышня, что экспедиция к кургану откладывается на неопределенное время. Надо срочно ехать в Москву, искать наших друзей: Грома, Валерию, Серафима, – и предупредить их о новом появлении з в е р я.
– Я… боюсь! – зябко вздрогнула Владислава.
Илья молча обнял жену, понимая, что их спокойная мирная жизнь закончилась.
Глава 8
Прогулки по ВВЦ
Система технических средств по обеспечению оперативно-розыскных мероприятий (СОРМ), открывающая возможность съема служебной и личной информации, передаваемой и принимаемой любым пользователем Интернета, была внедрена в начале две тысячи первого года. Спецслужбы России получили уникальное средство перлюстрации электронной почты и получения данных о конкретных пользователях компьютерной техники. Конечно, существовали юридические ограничения на просмотр передаваемой по сети информации, да и криптографическая защита часто не позволяла желающим подсмотреть частную жизнь интернетчиков и скачать нужную им информацию. Однако для специалистов-электронщиков ФСБ никаких ограничений не существовало, взламывать коды защиты компьютерных сетей они умели не хуже любого хакера-любителя, и если появлялась необходимость оперативной разработки подозреваемого в противоправной деятельности лица, СОРМ включалась независимо от того, есть на это разрешение компетентных органов или нет.
Естественно, получив задание начальника Управления, Ратников подключил к своей группе бригаду компьютерщиков майора Завьялова, и они накрыли колпаком СОРМ Всероссийский выставочный центр.
Всего на территории ВВЦ располагалось шестьдесят восемь павильонов и около тридцати вспомогательных объектов разного
Вероятных объектов набралось семнадцать, не считая открытых площадок и торговых рядов и палаток. Среди этих строений ВВЦ оказался и павильон под номером пятьдесят семь, в котором нынешним летом располагался торгово-выставочный комплекс «Европейская мода». Не было ничего удивительного в том, что основную массу посетителей павильона составляли молодые женщины и девушки, в том числе совсем юные – восемнадцатилетние.
Поскольку командовать группой из здания Управления было невозможно, Ратников загнал на ВВЦ, к выводному кругу между пятьдесят шестым и сорок седьмым павильонами машину технического обеспечения и поселился в ней, подключившись к сети оперативной связи сотрудников, рассредоточившихся по огромной территории Центра. Каждый из них имел спецрацию и слышал переговоры товарищей и указания начальства.
Сидеть в металлической кабине, набитой аппаратурой, в летнюю жару было тяжело, несмотря на кондиционеры и наличие холодных напитков в баре, но Ратников терпел, изредка вылезая из машины (с виду – обыкновенной «Газели» с надписью «Продукты» на борту), чтобы размять мышцы.
В одиннадцать часов, когда он таким образом прогуливался по асфальту вдоль коробки пятьдесят четвертого павильона, рация заговорила голосом лейтенанта Славика:
– Шеф, здесь начинается интересное представление, не хочешь подойти?
– Что и где? – коротко осведомился Терентий.
– В пятьдесят седьмом на втором этаже организовали кастинг. Какая-то капитал-группа «Модус вивенди» собирается снимать телефильм и отбирает девушек. Что характерно: требуются девушки возрастом от восемнадцати до девятнадцати лет.
Ратников размышлял недолго.
– Иду. Ты где?
– Буду у аптеки на первом этаже.
– Где остальные?
– Обижаешь, командир, на местах, разумеется. Жора в двадцатке, Веня в шестьдесят девятом, там тоже наблюдается концентрация молодежи в связи с выставкой французского парфюма.
– Что-нибудь заметили?
– Пока нет, командир, – в один голос отозвались Жора Пучков и Веня Дорофеев.
Терентий спрятал пенальчик рации в карман (для работы на ВВЦ они были вынуждены взять рации, замаскированные под мобильные телефоны, так как человек с усиком микрофона у губ смотрелся бы в толпе специфически – как пастух в стаде) и мимо памятника «Востоку» зашагал к пятьдесят седьмому павильону, одному из самых больших на ВВЦ, где уже третий день проходила выставка-ярмарка европейской моды.