Исход
Шрифт:
— Максим, давайте я вас перевяжу?
Мария Петровна, обычный терапевт из детской поликлиники, была в том маленьком магазине, который потом превратился в форт, с самого начала, еще до появления команды Белоглазова. Ей было около сорока лет, и Максим помнил ее симпатичной женщиной, не лишенной привлекательности, как принято говорить. Но день за днем она, хоть и была постоянно занята делом, перевязывая раненых бойцов и разбираясь с добытыми лекарствами, постепенно чахла и теперь выглядела будто старуха. Отвечая, Максим неожиданно для себя понял, отчего так произошло, и даже осекся: она
— Нет, Мария Петровна, я в порядке, спасибо.
— У вас кровь на щеке. — Она показала на себе трясущейся рукой. — Знаете, сейчас любая зараза особенно опасна.
— Потом! — отрезал Максим и рукавом утер кровь. Наверное, ударился о кабину, когда падал во время очередного резкого торможения. — Мне бы оружие…
Карабин он нашел такой же, как у Толика, и обрадовался: будет у кого спросить, если не справится с затвором. Но все оказалось не трудно, и следующую атаку зомбаков он встретил тремя выстрелами картечью. Те, жутко завывая и рыча, увеличили дистанцию. Максим не продолжил стрелять: все равно убить их шансов было мало, а патроны стоило экономить.
— Как у вас? — крикнул из кабины майор.
— Держимся, Юрий Семенович! — как всегда весело отозвался Толик. — Но не мешало бы ехать побыстрее, а то придется куда-нибудь за боеприпасом заскочить!
— Понял, едем быстрее! — Белоглазов вернулся в кабину и задумчиво пробежался пальцами по магнитоле. Никаких радиосигналов в эфире обнаружить не удалось, он уже проверял, но пальцы так и тянулись поискать еще. — Спец, нам надо добавить.
— А я говорил: надо нам с Сашкой поменяться. Пацан он еще! — Спец загудел, привлекая внимание головной машины. — Нет, в целом-то он молодец, видно, что сын дальнобойщика, но надо шустрее эти заторы разбивать, а то сожрут нас.
— Пока отбиваемся нормально.
— Нормально, но я же в зеркало вижу: уже под сотню за нами этих шакалов тащится, кто бегом, кто ковыляет, а встанем — все соберутся и кинутся. Надо меняться.
— Делай, — кивнул Белоглазов и, высунувшись из кабины, прокричал приказ.
В кузове ведущего МАЗа услышали, постучали по кабине и передали Бесенку, чтобы поменялся со второй машиной местами. Через сотню метров, выбравшись на относительно свободный участок, Сашка посигналил в ответ и пропустил Спеца вперед. Белоглазов успел рассмотреть красное, потное лицо Бесенка и вздохнул.
— Не грусти, майор, ему же ведомым легче будет! — Спец прибавил газу и с ходу точным ударом разбросал в стороны две легковушки. — Залог успеха в скорости, я так думаю.
— Жарко ему, — беспокоился Белоглазов. — Погода такая, что в трусах и шляпе ходить надо, а мы в «спецодежде». Как бы теплового удара у пацана не случилось, тогда, боюсь, всех, кто в кузове, тоже не спасти.
— Факт, не спасти, — согласился Спец. — Только сами пропадем. Но ты верь в лучшее! Пар костей не ломит, как говорится. Эх, доберемся до наших, перекусим, выспимся, а потом я за работу примусь. Мы же об этих зомбаках ничего не знаем, а надо узнать, и срочно. Для начала нужно поймать хотя бы двух-трех.
— И что ты с ними делать станешь? Допрашивать? То есть изучить их, конечно, нужно обязательно, но ты же вроде не химик, не биолог…
— Я народный умелец, а это звучит гордо! — напомнил Спец. — Когда надо действовать быстро, то нужны мы. А я хочу, например, проверить, как на тварей действует громкий звук. Ну, сирена, скажем. Потом проверить их на инфразвук и ультразвук. А что? Может быть, достаточно простого приборчика, чтобы они держались подальше.
— Ну, учитывая, что ты догадался их огнем отгонять… — Белоглазов похлопал Спеца по плечу. — Буду ходатайствовать перед начальством, чтобы тебе предоставили все условия.
— Огонь — это просто, это же первое, что в голову приходит! — расхохотался Спец, одновременно притормаживая на миг, чтобы принять на бампер очередную машину, и тут же газуя, всей массой грузовика проламывая затор. — Все боятся огня, даже люди. Но попробовать еще много чего стоит. Вот, скажем, удар паровой струей — это же страшное дело!
— Пар только обваривает, — покачал головой майор. — А у зомбаков необычайные способности к регенерации тканей, это ничего не даст.
— Не скажи! У зомбаков регенерация, как у нас, просто быстрее и мощнее, что ли. Но не более того. Оторванную руку зомбак себе вырастить не может, так же, как и глаз. Удар паром в лицо — и он слеп.
— С их чутьем они и слепые опасны. Пригнись!
Вскинув автомат, Белоглазов уперся локтем в спину пригнувшегося Спеца и одиночным сбил с подножки не в меру наглого зомбака. Распрямившись, водитель потряс головой и сглотнул.
— Не хреново так от стрельбы в ушах звенит… Так вот, помимо пара интересует меня также кислота. Тоже интересно — как они к ней отнесутся? Или вот чутье, ты говоришь, нюх. Верно, нюхают они отлично, как собаки. А что, скажи, будет, если в такого из баллончика с перцовой смесью брызнуть? Может быть, это неплохое средство самообороны!
— Огнестрел надежнее всего. Был бы калибр подходящий. А лучше бы БМП с полным боезапасом, вот тогда бы я себя тут спокойно чувствовал.
Спец вздохнул и, вывернув руль, неожиданно повел грузовик по обочине — на этом участке машины почему-то сгрудились все у противоположной стороны шоссе и в середине.
— Боеприпасы делают на заводах, майор. Заводам нужны специалисты, электроэнергия, а самое главное — сырье. Если у нас по всей стране вот такой беспредел творится, то как бы у нас проблемы не возникло с боеприпасами. Я думаю о том, как обороняться здесь и сейчас, например.
— Тогда обязательно испробуй на них осиновый кол, — посоветовал Белоглазов. — Осин в России на всех хватит, заводы не нужны.
— И попробую! — пообещал Спец. — И серебро попробую, на то я и Кулибин гаражный, чтобы все попробовать! Только посмотри-ка вот туда, командир. Мне не мерещится?
За разговором, перемежавшимся стрельбой по зомбакам, они уже почти добрались до МКАДа. Здесь Волоколамское шоссе приближалось к самой Москве-реке, перед тем как уйти немного севернее. Солнце стояло еще высоко, и в свете его лучей было видно, что не только берег, но и река просто кишат зомбаками. Одни бесцельно слонялись по мелководью, другие, кажется, просто лежали в воде, и было их так много, что казалось, по их телам можно было перейти на другой берег.