Искатель, 2014 № 11
Шрифт:
Никто не собирался его отпускать. И оператор с энергетическим поводком где-то рядом, и сам Залеский тоже. А там и группа поддержки, если что вдруг пойдет не так. Полковник обещал присмотр, и так наверняка все и обстоит. Знать бы еще, где они прячутся. Особенно поводырь.
Он прошел до нужного подъезда, нашел квартиру сорок четыре с облупившейся дверью.
Ha условный звонок дверь приоткрылась.
Показался здоровенный молодой детина, до глаз заросший щетиной. Хмуро оглядел Вика, выслушал пароль и назвал отзыв. Кивнул головой — заходи, мол, и, когда Вик сделал шаг, ловко перехватил
— Извиняй, — прогудел ломким баском, — но береженого бог бережет. Проходи в комнату.
В комнате за столом сидели двое: тихо разговаривали, курили, на стрле стояли бутылки с пивом. Здоровяк прошел и примостился третьим. На гостя вроде и не обратили внимания. Лицом к входу сидел мужчина средних лет, но с ранней сединой и с морщинистым костистым лицом. Его Вик не знал. Здоровяк оказался боком к Вику, он тут же приложился к бутылке с пивом. Третий сидел спиной, сгорбившись над столом.
А ведь тут наверняка все пишется и фиксируется, соображал Вик. Он должен сейчас разыграть торг, убедить Неукротимых, что ему можно доверять и что у него есть товар. Много-много товара. И одновременно условиться о встрече с Громом, потому что боевик с внешностью байкера и пристрастием читать умные книги нужен ему, Вику, просто до зарезу.
Полковник помянул, что покупатели Вика знают, мол, чужого они близко к себе не подпустят. Но ни одной знакомой физиономии что-то пока не наблюдается, и что — импровизировать? Рассказывать, как он встречался с главарем, как познакомился? Подобная откровенность, вообще говоря, у этих ребят не в чести, последствия могут быть самые неожиданные. Виктор еще мешкал у порога, размышляя, как лучше начать разговор, когда третий неожиданно повернулся.
— Ну что ты, вор, топчешься, как школьник, сбежавший в бордель с уроков? — сказал он и хрипло рассмеялся. — Заходи, здесь все свои. Потолкуем…
Это был Мрачный, правая рука Грома. Самый верный и проверенный его помощник.
Вик прошел к столу, занял свободный четвертый стул. Теперь они сидели кружком, как старые добрые товарищи, собравшиеся попить пивка. Морщинистый смотрел на Вика в упор, будто надеялся прочесть его мысли. Молодой хлебал пиво.
— Вот уж не ожидал тебя здесь встретить, тягун, — продолжал Мрачный. — Ты ж всегда был честным вором, с барыгами не связывался. Ну, разве что сдавал им добычу, так то совсем другое дело. А теперь что — перешел на перепродажу?
— Времена меняются, — натужно улыбнулся Вик. — Подвернулась возможность срубить хорошие денежки, надо воспользоваться…
Он пытался просчитать варианты. Где-то рядом должны находиться Залеский со «шкафом». В соседней квартире, например. Не отпустит полковник тягуна далеко — а вдруг аппаратура на дальнем расстоянии даст сбой? И на самотек дело не пустит. Он прикинул — на площадке было три двери. В одну вошел он, другая дверь осталась сзади, и третья — справа. За одной Залеский с оператором, за другой — охрана? Кто где? Или они все вместе в одной из квартир?
— Мрачный, а ты этого хлопца хорошо знаешь? — неожиданно встрял морщинистый. — Что-то глазки у
Молодой тут же отставил бутылку и насторожился.
— Успокойся, Никола, за этого паренька я ручаюсь. Не первый день витакс у него беру. Правда, раньше он сам таскал каштаны из огня, а теперь вот перекрасился. Но мы товар вначале проверим.
— Перекрасился или ссучился? — опять встрял Никола.
— Если ссучился — удавим, — спокойно заявил Мрачный. — Говори, Вик.
— Вот с тобой, Мрачный, говорить я буду, — принял решение Вик. — Эти двое, если помощники твои, пусть помалкивают в тряпочку. Потому что если и связывался я когда с вашим братом боевиком, так только с Громом. Ему — верю. А ты — его человек, потому и тебе верю.
Никола с молодым переглянулись, но промолчали.
— Куш — две канистры по пятьсот лет, — продолжал Вик. — Сдаю оптом, потому цену немножко сброшу. Но торговаться буду только с Громом. И канистры отдам только ему.
— Знатный куш, слов нет, — задумался Мрачный. — Только непонятка выходит. Когда ты свою добычу нам сбрасывал, тут все ясно было. А теперь — откуда дровишки? Тягуну, чтоб столько натаскать, нужно несколько лет без сна и отдыха бегать.
— У Царева одолжил, — хохотнул Вик. — Он на своих митингах теперь всем раздает — кому сколько нужно…
— Я ж говорю, Мрачный, — просипел Никола, — ряженого к нам прислали. Вместо дела шутки шутит. Порезать его на ремни, чтоб шутил меньше, а витакс забрать!
Молодой набычился, но в разговор пока не вступал. А вот Мрачный напрягся. Слишком свежи были в памяти события на площади Свершений, а помощник главаря, несмотря на свой простоватый вид, обладал завидной сообразительностью. Упоминание митинга вызвало у него правильные ассоциации: боевик даже как бы невзначай огляделся — не слушает ли кто посторонний беседу?
Однако тут же взял себя в руки, уставился на Вика.
— Ладно, бог с тобой, вор. Нам твои секреты без надобности. Уговоримся так — назначаем место. Ты привозишь товар, мы — деньги. Совершаем честный обмен и разбегаемся.
— Нет, так не пойдет, — упрямо покрутил головой Вик и пристально посмотрел в глаза собеседника. — Мне нужен Гром. Витакс отдам только ему.
— Гром прийти не может, — отрубил Мрачный. — Занят сейчас сильно.
— Тогда я сам ко двору подвезу, — не унимался тягун. — Мне нейтральная территория не светит. Вон, у тебя помощники какие. Такие и правда в тихом месте на ремни порежут, а чемоданы заберут. Гром — другое дело, это гарантия. Его имя среди Неукротимых все знают. И честность его в расчетах тоже хорошо известна.
— А я тебе не гарантия? — встрепенулся Мрачный. — Ты меня сколько знаешь — я тебя подводил? Сейчас времена смутные. Безопасники лютуют, скоро отстреливать нас начнут, как бешеных псов. Давай сделаем, как я говорю, — назначим время, место, чтоб осмотреться можно было, подготовиться. И пересечемся еще разок, окончательно все обговорим…
— Да че кота за яйца тягать, — прорезался вдруг ломким баском молодой. — Гром ясно сказал — надо витакса добыть. Значит — добудем. Этого сейчас в мешок и на Змеиный остров. Там сразу сговорчивым станет, когда Никола его на ремни распускать начнет!