Искатель следов
Шрифт:
— Хорошо. Мой брат говорит хорошо, он — воин… Единорог уважает его… он прославится на тропе войны.
На минуту упавший духом, дон Пабло снова вернул себе всю свою энергию, и теперь это был уже другой человек.
— Куда вы отправляетесь? — спросил он.
— В Санта-Фе, освободить вашего отца.
— Я пойду с вами.
— Пойдемте, — согласился Единорог.
— Нет, — решительно вмешался Валентин, — ваше место не там, дон Пабло… Пусть команчи одни делают то, что им нужно… Вы гораздо лучше сделаете, если останетесь здесь.
— Приказывайте, друг мой, — покорно отвечал молодой человек, — я вполне доверяю вашему опыту.
— Прекрасно, вы благоразумны, мой друг… Брат, — прибавил он, повернувшись к вождю, — вы можете ехать. Солнце уже поднялось над горизонтом, и да поможет вам милосердный Господь!
Единорог подал знак к выступлению. Команчи, размахивая оружием, испустили военный клич и, окружив привезенных ночью испанских пленников, тронулись в поход.
Курумилла встал и старательно завернулся в бизонью шкуру.
— Мой брат покидает нас? — спросил его Валентин.
— Да, — лаконично отвечал араукан.
— Надолго?
— На несколько часов. Отыскивать лагерь гамбусинос Красного Кедра, — отвечал с тонкой улыбкой Курумилла.
— Хорошо. Мой брат — мудрый вождь, он ничего не забывает.
— Курумилла любит своего брата, он думает за него, — сказал вождь.
С этими словами он грациозно поклонился присутствующим и удалился по направлению к Пасо-дель-Норте.
Валентин следил за ним глазами до тех пор, пока тот не скрылся, затем он задумчиво опустил голову на грудь, пробормотав глухим голосом:
— Славная и великодушная натура! Какое преданное сердце! Одна только эта правдивая душа и осталась мне как последнее воспоминание моих первых похождений!.. Единственный человек из всех моих старых и верных друзей!.. Луи, бедный Луи!.. Где-то вы теперь?
Глубокий вздох вырвался у охотника, и он крепко задумался.
Наконец Валентин поднял голову, провел рукой по лбу, как бы желая отогнать нахлынувшие на него печальные воспоминания и, обращаясь к своим друзьям, сказал:
— Простите меня, иногда я ухожу в себя. Увы, я также очень сильно страдал!.. Но оставим это, — добавил он весело, — что было, то прошло, займемся теперь нашими делами.
Он жестом пригласил их сесть рядом с собой, порылся в переметных сумках и, достав оттуда запас провизии, разложил перед ними.
— Подкрепитесь, — обратился он к ним, — мы не знаем, что случится с нами через несколько часов и должны собраться с силами. Потом, когда вы позавтракаете, вы подробно расскажете мне о том, как произошло похищение донны Клары: мне необходимо все знать.
Но друзья охотника, несмотря на все свои усилия, не могли проглотить ни одного кусочка и принуждены были отказаться от еды.
Увидев, что дон Пабло и отец Серафим ничего не могут есть, охотник положил обратно в сумку оставшиеся съестные припасы, закурил индейскую трубку и приготовился слушать рассказ о похищении донны Клары.
Оставим их беседовать между собой и присоединимся к команчам Единорога.
Как и накануне, все жители при появлении команчей бросились бежать куда глаза глядят с криком: «Закрывайте двери!.. Закрывайте двери!..»
Крик этот из конца в конец облетел весь город.
Через несколько минут на улицах уже не было ни души.
Прибыв на пласа-Майор, индейцы остановились перед ратушей.
По приказанию Единорога полуобнаженные пленники были помещены на некотором расстоянии впереди первого ряда. Возле каждого из них стоял вооруженный с ног до головы индеец, готовый по знаку Единорога размозжить голову пленнику. Паук, исполнявший уже один раз обязанности парламентера, подъехал к ратуше и объявил, что желает говорить с губернатором.
Офицер, которым был не кто иной как дон Лопес, вежливо попросил индейского воина подождать несколько минут, а сам отправился к генералу Вентуре.
Наконец через полчаса капитан дон Лопес вернулся и сказал Пауку, что губернатор вместе со своим штабом ожидает в зале совета вождя племени и троих самых заслуженных воинов.
Паук передал этот ответ Единорогу.
Последний сделал знак согласия, спрыгнул с лошади и направился к ратуше вместе с Пауком и тремя другими вождями.
ГЛАВА XXIII. Переговоры
Когда Единорог вместе с тремя индейскими вождями вошел в залу совета, губернатор едва заметным кивком головы ответил на церемонный поклон команчей и выпрямился в кресле, как будто хотел обратиться к ним с речью. Но если он и намеревался сделать это, Единорог не дал ему времени открыть рот.
Сашем решительными шагами направился к генералу Вентуре, который тревожно следил за ним.
Не доходя шага четыре до генерала, Единорог остановился, скрестив руки на груди.
— Приветствую моего отца, — начал он высокомерным и твердым голосом, — я пришел за ответом.
Генерал раздумывал, не зная, что сказать.
— Я жду, — продолжал индеец, зловеще сдвинув брови.
Генерал, припертый к стене, видел, что ему волей-неволей приходится исполнить данное слово.
— Вождь, — отвечал он, внутренне содрогаясь от страха, — ваши слова удивляют меня. Мексиканцы, насколько мне известно, не находятся во враждебных отношениях с вашим племенем, я не помню, чтобы белые сделали что-нибудь такое, на что вы имели бы право жаловаться. Почему же захватываете вы беззащитный город и вмешиваетесь в дела, которые нисколько не касаются вас?
— Мой отец не отвечает на мой вопрос, — сказал индеец, разгадавший уловку генерала, — но чтобы теперь же покончить со всеми обращенными ко мне упреками, я сейчас отвечу на все его вопросы. Во-первых, мои белый отец прекрасно знает, что между краснокожими и бледнолицыми со времени их прибытия в Америку ведется непрестанная борьба… она окончится только тогда, когда одно из двух племен, красное или белое, вымрет окончательно и уступит место другому. Во-вторых, отец мой сказал, что они не сделали ничего такого, на что мы могли бы жаловаться. Мой отец ошибается, причины есть… И одна из них — заключение в тюрьму дона Мигеля Сарате, который, будучи сам индейцем по происхождению, всегда нам покровительствовал. Пусть отец мой не спрашивает меня, по какому праву я здесь, — каждый честный человек имеет право защищать невинного… Теперь перейдем к другому. Когда вчера я был здесь, мой отец дал мне понять, что он согласен на мое предложение и сегодня произойдет обмен пленников.